В двух кварталах к востоку от парка Вашингтон-Сквер стоит здание Уоррена Уивера -- брутальное и внушительное, словно крепость. Здесь располагается факультет информатики Нью-Йоркского Университета. Вентиляционная система, выполненная в промышленном стиле, создаёт вокруг здания сплошную завесу горячего воздуха, равно обескураживая снующих дельцов и слоняющихся бездельников. Если посетителю всё-таки удаётся преодолеть эту линию обороны, его встречает следующий грозный рубеж -- стойка регистрации прямо у единственного входа.
После стойки регистрации градус суровости атмосферы несколько спадает. Но и здесь посетитель то и дело встречает знаки, предупреждающие об опасности незапертых дверей и заблокированных пожарных выходов. Они словно напоминают, что безопасности и осторожности много не бывает даже в ту спокойную эпоху, что закончилась 11 сентября 2001 года.
И знаки эти забавно контрастируют с публикой, заполняющей внутренний зал. Некоторые из этих людей действительно похожи на студентов престижного Нью-Йоркского Универститета. Но основная масса больше похожа на взлохмаченных завсегдатаев концертов и клубных выступлений, они словно вышли на свет в перерыве между актами. Эта пёстрая публика так стремительно заполонила здание сегодняшним утром, что местный охранник только махнул рукой и сел смотреть шоу Рики Лейк по телевизору, всякий раз пожимая плечами, когда нежданные посетители обращались к нему с вопросами по поводу некой ``речи''.
Пройдя в аудиторию, посетитель видит того самого человека, который ненароком отправил в аут могучую систему безопасности здания. Это Ричард Мэтью Столлман, основатель проекта GNU, учредитель фонда свободного программного обеспечения, лауреат стипендии Мак-Артура за 1990 год, лауреат премии Грейс Мюррей Хоппер за тот же год, сополучатель премии Такеда в области улучшений экономической и социальной жизни, и просто хакер Лаборатории ИИ. Как гласило объявление, разосланное по множеству хакерских сайтов, включая и официальный \url{http://www.gnu.org} портал проекта GNU, Столлман прибыл на Манхэттен, в свой родной край, чтобы произнести долгожданную речь в противовес кампании, развёрнутой Microsoft против лицензии GNU GPL.
Речь Столлмана посвящалась прошлому и будущему движения свободного ПО. Место было выбрано неслучайно. За месяц до этого старший вице-президент компании Microsoft Крейг Мунди отметился совсем рядом, в Школе бизнеса того же университета. Отметился речью, которая состояла из нападок и обвинений в адрес лицензии GNU GPL. Эту лицензию Ричард Столлман создал после истории с лазерным принтером Xerox 16 лет тому назад в качестве средства борьбы с лицензиями и договорами, которые окутали компьютерную индустрию непроницаемыми завесами секретности и собственничества. Суть GNU GPL в том, что она создаёт общественную форму собственности -- то, что сейчас называется ``цифровым достоянием общества'' -- используя юридическую силу авторского права, то есть именно того, против чего направлена. GPL сделала эту форму собственности безвозвратной и неотчуждаемой -- однажды переданный обществу код невозможно отобрать и присвоить. Производные работы, если они используют GPL-код, должны наследовать эту лицензию. Из-за этой особенности критики GNU GPL называют её ``вирусной'', как будто она распространяется на каждую программу, которой только касается. \endnote{Конечно, GPL далеко не такая мощная -- недостаточно просто поместить код в компьютер с GPL-программами, чтобы он стал GPL-кодом}.
``Сравнение с вирусом это слишком жёстко, -- говорит Столлман, -- куда лучше сравнение с цветами: они распространяются, если вы активно их рассаживаете''.
Для высокотехнологичной экономики, которая всё больше зависит от программного обеспечения и всё сильнее привязывается к программным стандартам, GPL стала настоящей ``большой дубинкой''. Даже те компании, что поначалу потешались над ней, называя ``социализмом для программ'', стали признавать преимущества этой лицензии. Ядро Linux, разработанное финским студентом Линусом Торвальдсом в 1991 году, лицензируется под GPL, равно как и большинство компонентов системы: GNU Emacs, GNU Debugger, GNU GCC, и так далее. Все вместе эти компоненты образуют свободную операционную систему GNU/Linux, которая разрабатывается и принадлежит мировому сообществу. Высокотехнологичные гиганты вроде IBM, Hewlett-Packard и Oracle вместо того, чтобы видеть в постоянно растущем свободном ПО угрозу, используют его как основу для своих коммерческих приложений и сервисов. \endnote{Однако то, что эти приложения и сервисы работают на GNU/Linux, ещё не значит, что они являются свободным программным обеспечением. Наоборот, в большинстве своём они имеют собственническую лицензию и уважают вашу свободу не больше, чем Windows. Они могут способствовать успеху GNU/Linux, но точно не способствуют достижению свободы}.
Также свободное ПО стало их стратегическим инструментом в затяжной войне с корпорацией Microsoft, которая доминирует на рынке программ для персональных компьютеров с конца 80-х годов. Обладая самой популярной настольной операционной системой -- Windows -- Microsoft может понести наибольшие потери от распространения GPL в индустрии. Каждая программа в составе Windows защищена авторскими правами и лицензионными соглашениями типа EULA, в результате исполняемые файлы и исходные коды становятся собственническими, лишая пользователей возможности читать и изменять код. Если Microsoft захочет использовать GPL-код в своей системе, ей придётся перелицензировать всю систему под GPL. А это даст конкурентам Microsoft возможность копировать её продукты, улучшать и продавать их, тем самым подрывая саму основу бизнеса компании -- привязку пользователей к её продукции.
Вот откуда растёт обеспокоенность Microsoft широким принятием GPL индустрией. Вот почему недавно Мунди в своей речи обрушился на GPL и открытый код. (Microsoft даже не признаёт термина ``свободное программное обеспечение'', предпочитая использовать в своих нападках выражение ``открытый код'', о котором говорится в \autoref{chapter:open source}. Делается это для того, чтобы сместить внимание общественности от движения за свободное ПО в сторону большей аполитичности). Именно поэтому Ричард Столлман решил сегодня в этом кампусе публично возразить этой речи.
Двадцать лет для индустрии ПО это большой срок. Только подумайте: в 1980 году, когда Ричард Столлман проклинал лазерный принтер Xerox в лаборатории ИИ, Microsoft не была мировым гигантом компьютерной индустрии, она была небольшим частным стартапом. IBM ещё даже не представил свой первый ПК и не взорвал рынок недорогих компьютеров. Не было и многих технологий, которые мы сегодня воспринимаем как должное -- интернета, спутникового телевидения, 32-битных игровых приставок. То же касается и многих компаний, что сейчас ``играют в высшей корпоративной лиге'', вроде Apple, Amazon, Dell -- их либо не было в природе, либо они переживали не лучшие времена. Примеры можно приводить долго.
Среди тех, кто ценит развитие больше свободы, бурный прогресс за столь короткое время приводится в составе аргументов и за, и против GNU GPL. Сторонники GPL обращают внимание на недолгую актуальность компьютерного оборудования. Во избежание риска купить устаревший продукт, потребители стараются выбирать самые перспективные компании. В результате рынок становится ареной, где победитель получает всё. \endnote{Shubha Ghosh, ``Revealing the Microsoft Windows Source Code'', \textit{Gigalaw.com} (January, 2000), \url{http://www.gigalaw.com/}.} Собственническая программная среда, по их словам, приводит к диктатуре монополий и стагнации рынка. Богатые и могущественные компании перекрывают кислород мелким конкурентам и новаторским стартапам.
Их оппоненты утверждают прямо противоположное. По их словам, продажа ПО -- такое же рискованное занятие, как и его производство, если не больше того. Без юридических гарантий, которые обеспечивают собственнические лицензии, у компаний не будет мотивов заниматься разработкой. Особенно актуально это для ``убийственных программ'', создающих совершенно новые рынки. \endnote{``Убийственные программы'' не обязаны быть собственническими. Но вы, наверное, понимаете, что рынок ПО похож на лотерею -- чем больше потенциальная выгода, тем больше людей желает поучаствовать. Хороший разбор ``убийственных программ'' можно прочитать в статье: Philip Ben-David, ``Whatever Happened to the `Killer App'?'', \textit{e-Commerce News} (December 7, 2000), \url{http://www.ecommercetimes.com/story/5893.html}.} И снова на рынке воцаряется застой, инновации идут на убыль. Как сам Мунди заметил в своей речи, ``вирусный'' характер GPL ``несёт угрозу'' любой компании, которая использует уникальность своего программного продукта в качестве конкурентного преимущества.
Это также подрывает саму основу независимого сектора коммерческого ПО, потому что фактически делает невозможным распространение ПО по модели покупки продукции, а не только оплаты копирования.\endnote{Craig Mundie, ``The Commercial Software Model'', выдержка из стенограммы речи старшего вице-президента Microsoft, произнесённой в Школе бизнеса Нью-Йоркского Университета 3 мая 2001 года, \url{http://www.microsoft.com/presspass/exec/craig/05-03sharedsource.asp}.}
Успех и GNU/Linux, и Windows последних 10 лет говорит нам, что обе стороны в чём-то правы. Но Столлман и другие адепты свободного ПО считают, что это второстепенный вопрос. Они говорят, что куда важнее не успех свободных или собственнических программ, а их этичность.
Тем не менее, для участников индустрии ПО крайне важно поймать волну. Даже такие могущественные производители, как Microsoft, уделяют много внимания поддержке сторонних разработчиков, чьи приложения, профессиональные пакеты и игры делают платформу Windows привлекательной для потребителей. Ссылаясь на бурное развитие рынка высоких технологий за последние 20 лет, не говоря уже о впечатляющих достижениях его компании за тот же период, Мунди посоветовал слушателям не слишком впечатляться новой модой на свободное ПО:
Двадцатилетний опыт показал, что экономическая модель, которая защищает интеллектуальную собственность, и бизнес-модель, которая компенсирует затраты на исследования и разработку, могут создавать впечатляющие экономические блага и широко распространять их.
Последние 20 лет совершенно изменили мир высоких технологий в лучшую сторону. Ричард Столлман за это время изменился не меньше, но к лучшему ли? Больше нет того худого, чисто выбритого хакера, который когда-то всё своё время проводил перед любимым PDP-10. Теперь вместо него -- грузный мужчина средних лет с длинными волосами и бородой раввина, человек, тратящий всё своё время на переписку по электронной почте, наставления соратников и выступления, подобные сегодняшнему. Одетый в футболку цвета морской волны и штаны из полиэстера, Ричард похож на пустынного отшельника, который только что вышел из пункта Армии Спасения.
В толпе много последователей столлмановских идей и вкусов. Многие пришли с ноутбуками и мобильными модемами, чтобы как можно лучше записать и передать слова Столлмана ждущей интернет-аудитории. Половой состав посетителей очень неравномерен, на каждую женщину приходится 15 мужчин, причём женщины держат в руках мягкие игрушки -- пингвинов, официальных маскотов Linux, и плюшевых медведей.
Волнуясь, Ричард сходит со сцены, садится на стул в первом ряду и принимается набирать команды на ноутбуке. Так проходят 10 минут, и Столлман даже не замечает растущей толпы студентов, профессоров и поклонников, что снуют перед ним между аудиторией и сценой.
Нельзя просто начать говорить, не проделав перед этим декоративных ритуалов академических формальностей, вроде основательного представления докладчика аудитории. Но Столлман выглядит так, что заслуживает не одного, а всех двух представлений. Майк Юретски, содиректор Центра продвинутых технологий Школы бизнеса, взял на себя первое.
``Одна из задач университета -- проводить дебаты и всячески способствовать зарождению интересных дискуссий, -- начинает Юретски, -- и наш сегодняшний семинар полностью соответствует этой миссии. По моему мнению, обсуждение открытого кода представляет особенный интерес''.
Аплодисменты заглушают смех. Аудитория полна столлмановских партизанов, которые знают оего репутации борца за предельно точные формулировки, равно как и об известной ссоре Ричарда со сторонниками открытого кода в 1998 году. Многие из них ждали чего-то подобного, также как поклонники эпатажных звёзд ждут от своих кумиров их коронных выходок.
Юретски спешно заканчивает своё представление и уступает место Эдмонду Шонбергу, профессору факультета информатики Нью-Йоркского Университета. Шонберг -- программист и участник проекта GNU, он прекрасно знаком с картой расположения терминологических мин. Он ловко резюмирует путь Столлмана с точки зрения современного программиста.
``Ричард -- отличный пример человека, который, работая над малыми проблемами, начал задумываться о проблеме глобальной -- проблеме недоступности исходного кода, -- говорит Шонберг, -- он разработал последовательную философию, под влиянием которой мы пересмотрели наши представления о производстве программного обеспечения, об интеллектуальной собственности, о сообществе разработчиков программ''.\endnote{Будь это сказано сегодня, Столлман возражал бы против термина ``интеллектуальная собственность'', как против плодящего путаницу и несправедливость. Подробности здесь \url{http://www.gnu.org/philosophy/not-ipr.html}.}
Поначалу выступление Ричарда больше походит на стэндап-номер, чем на политическую речь. ``Хочу поблагодарить Microsoft за весомый повод выступить здесь, -- острит он, -- в последние недели я чувствую себя автором книги, которую где-то запретили в рамках произвола''.
Чтобы ввести непосвящённых в курс дела, Столлман проводит краткий ликбез, построенный на аналогиях. Он сравнивает компьютерную программу с кулинарным рецептом. И то, и другое представляет собой полезные пошаговые инструкции о том, как достичь желаемой цели. И то, и другое можно легко изменить в угоду обстоятельствам или своим пожеланиям. ``Вы не обязаны точно следовать рецепту, -- объясняет Столлман, -- вы можете отбросить какие-нибудь ингредиенты или добавить грибов, просто потому, что вы любите грибы. Положить меньше соли, потому что так вам посоветовал доктор -- да всё что угодно''.
Самое важное, по словам Столлмана, то, что программы и рецепты очень легко распространять. Чтобы поделиться с гостем рецептом ужина, достаточно клочка бумаги и пары минут времени. Копирование компьютерных программ требует и того меньше -- всего пары кликов мышью и толики электроэнергии. В обоих случаях дающий человек получает двойную пользу: укрепляет дружбу и повышает шансы, что так же поделятся и с ним.
``Теперь представьте, что все рецепты представляют из себя чёрный ящик, -- продолжает Ричард, -- вы не знаете, какие там ингредиенты используются, не можете изменить рецепт и поделиться им с другом. Если вы это сделаете, вас назовут пиратом и упрячут в тюрьму на долгие годы. Такой мир вызовет огромное возмущение и неприятие у людей, которые любят готовить и привыкли делиться рецептами. Но именно таков мир собственнических программ. Мир, в котором общественная добропорядочность запрещается и пресекается''.
После этой вводной аналогии Столлман рассказывает историю с лазерным принтером Xerox. Так же, как кулинарная аналогия, история с принтером -- действенный ораторский приём. Похожая на притчу, история о роковом принтере показывает, как быстро всё может измениться в мире программного обеспечения. Возвращая слушателей во времена, что были задолго до покупок в 1 клик на Амазоне, систем Microsoft и баз данных Oracle, Ричард старается донести до аудитории -- каково было иметь дело с программами, которые ещё не были наглухо замурованы под корпоративными логотипами.
Рассказ Столлмана тщательно выверен и отполирован, подобно заключительной речи окружного прокурора в суде. Дойдя до инцидента в Карнеги-Меллон, когда научный сотрудник отказался поделиться исходниками драйвера принтера, Ричард делает паузу.
На слове ``тебя'' Столлман указывает пальцем на ничего не подозревающего слушателя в аудитории. Тот вскидывает брови, вздрагивает от неожиданности, но Ричард уже выискивает взглядом другую жертву среди нервно хихикающей толпы, выискивает медленно и взвешенно. ``И по-моему, он скорее всего сделал это и с тобой'', -- говорит он, указывая на человека в третьем ряду.
Аудитория уже не хихикает, а смеётся в голос. Конечно, этот жест Ричарда выглядит немного театральным. Тем не менее, историю с лазерным принтером Xerox Столлман заканчивает с пылом настоящего шоумена. ``На самом деле он предал куда больше людей, чем сидит в этой аудитории, не считая тех, кто родился позже 1980 года, -- подытоживает Ричард, вызывая ещё больше смеха, -- просто потому, что он предал всё человечество''.
Эволюция Ричарда Мэттью Столлмана от разочарованного научного сотрудника к политическому лидеру говорит о многом. Оего упрямом характере и впечатляющей воле. Оего ясном мировоззрении и отчётливых ценностях, которые помогли ему основать движение за свободное ПО. Оего высочайшей квалификации в программировании -- она позволила ему создать ряд важнейших приложений и стать культовой фигурой для многих программистов. Благодаря этой эволюции неуклонно растёт популярность и влияние GPL, и это юридическое новшество многие называют самым главным достижением Столлмана.
Всё это говорит о том, что меняется характер политического влияния -- оно всё сильнее связывается с информационными технологиями и программами, их воплощающими.
Наверное поэтому звезда Столлмана становится только ярче, в то время как звёзды многих высокотехнологичных гигантов погасли и закатились. С момента запуска проекта GNU в 1984 году, Столлмана и его движение за свободное ПО сначала игнорировали, потом высмеивали, после чего начали унижать и давить валом критики. Но проект GNU смог преодолеть всё это, хоть и не без проблем и периодических стагнаций, и до сих пор предлагает актуальные программы на рынке ПО, который, между прочим, многократно усложнился за эти десятилетия. Успешно развивается и философия, заложенная Столлманом в основу GNU. \endnote{Акроним GNU означает ``GNU's Not Unix'' или ``ГНУ -- Не Юникс''}. В другой части своей Нью-Йоркской речи за 29 мая 2001 года, Столлман кратко поведал о происхождении акронима:
Мы, хакеры, часто подбираем забавные и даже хулиганские названия для своих программ, потому что называние программ -- одна из составляющих удовольствия от их написания. Также у нас развита традиция использования рекурсивных аббревиатур, которые показывают, что ваша программа в чём-то похожа на уже существующие приложения \ldots Я подыскивал рекурсивную аббревиатуру в форме ``Некая-штука Это Не Юникс''. Я перебрал все буквы алфавита, и ни одна из них не составляла подходящего слова. Я решил сократить фразу до трёх слов, получив таким образом трёхбуквенную аббревиатуру вида ``Некая-штука -- Не Юникс''. Начал перебирать буквы и наткнулся на слово ``GNU''. Вот и вся история.
Хотя Ричард -- поклонник каламбуров, он советует произносить акроним по-английски с отчётливой ``г'' в начале, чтобы избежать не только путаницы с названием африканской антилопы гну, но и схожести с английским прилагательным ``new'', т.е. ``новый''. ``Мы работаем над проектом уже пару десятилетий, так что никакой он не новый'', -- шутит Столлман.
Источник: авторские примечания к стенограмме Нью-Йоркской речи Столлмана``Свободное ПО: свобода и сотрудничество'' за 29 мая 2001 года \url{http://www.gnu.org/events/rms-nyu-2001-transcript.txt}.
Пониманию причин этой востребованности и успешности очень помогает изучение речей и высказываний как самого Ричарда, так и его окружающих, что помогают ему или вставляют палки в колёса. Образ личности Столлмана не нужно переусложнять. Если и есть живой пример старой поговорки ``реальность именно такова, какой выглядит'', то это Столлман.
``Я думаю, если вы хотите понять Ричарда Столлмана как человека, то вам нужно не анализировать его по частям, а смотреть на него в целом, -- рассуждает Эбен Моглин, юрисконсульт фонда свободного ПО и профессор права Колумбийского Университета, -- все эти эксцентричные моменты, которые многие люди считают чем-то искусственным, наигранным -- на самом деле, искренние проявления личности Ричарда. Он действительно очень сильно разочаровался когда-то, действительно крайне принципиален в этических вопросах и отметает любые компромиссы в главнейших, фундаментальных проблемах. Именно поэтому Ричард сделал всё то, что он сделал''.
Нелегко объяснить, как столкновение с лазерным принтером доросло до схватки с богатейшими корпорациями мира. Для этого нужно вдумчиво изучить причины, по которым вопросы владения программным обеспечением вдруг стали настолько важными. Нужно ближе познакомиться с человеком, который, подобно многим политическим лидерам прошлых времён, понимает, насколько изменчива и податлива память людей. Нужно понимать смысл мифов и идеологических шаблонов, которыми со временем обрастала фигура Столлмана. Наконец, нужно осознавать уровень гениальности Ричарда как программиста, и почему эта гениальность порой терпит фиаско в других областях.
Если попросить самого Столлмана вывести причины его эволюции от хакера до лидера и евангелиста, то он согласится с вышесказанным. ``Упрямство -- моя сильная сторона, -- говорит он, -- большинство людей терпят неудачу в борьбе с большими трудностями просто потому, что сдаются. Я не сдаюсь никогда''.
Также он отдаёт должное слепой случайности. Если бы не история с лазерным принтером Xerox, если бы не ряд личных и идеологических стычек, которые похоронили его карьеру в МТИ, если бы не полдюжины других обстоятельств, пришедшихся ко времени и месту, жизнь Столлмана, по его собственному признанию, была бы совсем другой. Поэтому Столлман благодарит судьбу за то, что она направила его на тот путь, которым он идёт.
``Просто у меня были нужные способности, -- говорит Ричард в конце своей речи, подводя итог рассказу о запуске проекта GNU, -- никто больше не мог такое сделать, только я. Поэтому я чувствовал, что я избран для этой миссии. Я просто должен был это сделать. Ведь если не я, то кто?\hspace{0.01in}''
