Fix quotes

Chapter 8 translation
chap05: fix small typo
2019-07-14 14:45:57 +00:00 · 2019-07-14 14:36:43 +00:00 · 2019-07-05 16:09:14 +00:00 · 2019-07-04 14:43:30 +00:00
3 changed files with 150 additions and 156 deletions
--- a/chap05.tex
+++ b/chap05.tex
@ -208,7 +208,7 @@
 [РМС: Людей вроде Янга и компании вроде Red Hat можно назвать друзьями лишь отчасти. Да, они широко участвуют в разработке свободного ПО, в том числе и программ GNU. Но также они делают много других вещей, которые идут вразрез с целями философии свободного софта. Например, поставляют несвободное ПО в составе своих систем GNU/Linux. Хватает недружественных не только действий, но и слов: употребление названия Linux вместо GNU/Linux, продвижение термина \enquote{открытый код} вместо \enquote{свободное ПО}. Так что я могу работать с Янгом и Red Hat по некоторым направлениям, но этого недостаточно, чтобы считать их союзниками].
-Столлман не связывает движение за свободное ПО с другими политическими движениями, но это не значит, что ему неинтересны цели этих движений. Если вы наведаетесь в его кабинет в МТИ, вы увидите целый информационный центр, который получает статьи и сводки от мировых новостных ресурсов левой направленности. Зайдите на его личный сайт \url{stallman.org}, и увидите там его нападки на законы DCMA, на борьбу с наркотиками, на ВТО. Ричард объясняет это так: \enquote{Мы должны быть очень осторожны в выборе союзников, потому что эти союзники могут не понравиться каким-то участникам нашего движения. Поэтому мы априори избегаем любых политических партий. Не хочется, чтобы внутри движения за свободное ПО были расколы}.
+Столлман не связывает движение за свободное ПО с другими политическими движениями, но это не значит, что ему неинтересны цели этих движений. Если вы наведаетесь в его кабинет в МТИ, вы увидите целый информационный центр, который получает статьи и сводки от мировых новостных ресурсов левой направленности. Зайдите на его личный сайт \url{stallman.org}, и увидите там его нападки на законы DMCA, на борьбу с наркотиками, на ВТО. Ричард объясняет это так: \enquote{Мы должны быть очень осторожны в выборе союзников, потому что эти союзники могут не понравиться каким-то участникам нашего движения. Поэтому мы априори избегаем любых политических партий. Не хочется, чтобы внутри движения за свободное ПО были расколы}.
 Тогда я спрашиваю: \enquote{Почему вы сфокусировались именно на свободном ПО, а не на каких-то других идеях, которые вас волнуют?}
--- a/chap07.tex
+++ b/chap07.tex
@ -7,176 +7,172 @@
 %% no Back-Cover Texts. A copy of the license is included in the
 %% file called ``gfdl.tex''.
 \chapter{Дилемма абсолютной морали}
-\chapter{A Stark Moral Choice}
+В половину первого ночи 27 сентября 1983 года в Usenet-группе net.unix-wizards появилось необычное сообщение за подписью \url{rms@mit-oz}. Сообщение называлось коротко и крайне заманчиво: \enquote{Новая реализация UNIX}. Но вместо некой готовой новой версии Unix читатель обнаруживал призыв:
 On September 27, 1983, computer programmers logging on to the Usenet newsgroup net.unix-wizards encountered an unusual message. Posted in the small hours of the morning, 12:30 a.m. to be exact, and signed by \url{rms@mit-oz}, the message's subject line was terse but attention-grabbing. ``New UNIX implementation,'' it read. Instead of introducing a newly released version of Unix, however, the message's opening paragraph issued a call to arms:
 \begin{quote}
-Starting this Thanksgiving I am going to write a complete Unix-compatible software system called GNU (for Gnu's Not Unix), and give it away free to everyone who can use it. Contributions of time, money, programs and equipment are greatly needed.\endnote{See Richard Stallman, ``Initial GNU Announcement'' (September 1983).}
+В этот День Благодарения я начинаю писать новую, полностью совместимую с Unix операционную систему, которая будет называться GNU (GNU's Not Unix). Я буду свободно раздавать её всем желающим. Мне очень нужны ваше время, деньги, код, оборудование -- любая помощь. \endnote{Richard Stallman, \enquote{Initial GNU Announcement} (September 1983).}
 \end{quote}
-To an experienced Unix developer, the message was a mixture of idealism and hubris. Not only did the author pledge to rebuild the already mature Unix operating system from the ground up, he also proposed to improve it in places. The new GNU system, the author predicted, would carry all the usual components -- a text editor, a shell program to run Unix-compatible applications, a compiler, ``and a few other things.''\endnote{\textit{Ibid.}} It would also contain many enticing features that other Unix systems didn't yet offer: a graphic user interface based on the Lisp programming language, a crash-proof file system, and networking protocols built according to MIT's internal networking system.
+В глазах опытного Unix-разработчика сообщение выглядело смесью идеализма с высоким самомнением. Автор не просто брался воссоздать с нуля целую операционную систему, весьма развитую и мощную, но ещё и улучшить её. Система GNU должна была вмещать в себя все нужные компоненты вроде текстового редактора, командной оболочки, компилятора, а также \enquote{ряд других вещей}. \endnote{\textit{Ibid.}} Обещались и крайне привлекательные возможности, которых не было в существующих Unix-системах: графический интерфейс на языке программирования Lisp, устойчивая к сбоям файловая система, сетевые протоколы на основе сетевой архитектуры МТИ.
-``GNU will be able to run Unix programs, but will not be identical to Unix,'' the author wrote. ``We will make all improvements that are convenient, based on our experience with other operating systems.''
+\enquote{GNU сможет запускать Unix-программы, но не будет идентичен системе Unix, -- писал автор, -- мы сделаем все нужные улучшения, которые назрели за годы работы в различных операционных системах}.
-Anticipating a skeptical response on some readers' part, the author made sure to follow up his operating-system outline with a brief biographical sketch titled, ``Who am I?'':
+Предвидя скептическую реакцию на своё сообщение, автор дополнил его кратким автобиографическим отступлением под заголовком: \enquote{Кто я такой?}:
 \begin{quote}
-I am Richard Stallman, inventor of the original much-imitated EMACS editor, now at the Artificial Intelligence Lab at MIT. I have worked extensively on compilers, editors, debuggers, command interpreters, the Incompatible Timesharing System and the Lisp Machine operating system. I pioneered terminal-independent display support in ITS. In addition I have implemented one crashproof file system and two window systems for Lisp machines.\endnote{\textit{Ibid.}}
+Я Ричард Столлман, создатель оригинального редактора EMACS, один из клонов которого вы наверняка встречали. Работаю в Лаборатории ИИ Массачусетского технологического института. Имею большой опыт разработки компиляторов, редакторов, отладчиков, командных интерпретаторов, операционных систем ITS и Lisp Machine. Реализовал независимую от терминалов поддержку экрана в ITS, а также отказоустойчивую файловую систему и две оконные системы для Lisp-машин.\endnote{\textit{Ibid.}}
 \end{quote}
-As fate would have it, Stallman's fanciful GNU Project missed its Thanksgiving launch date. By January, 1984, however, Stallman made good on his promise and fully immersed himself in the world of Unix software development. For a software architect raised on ITS, it was like designing suburban shopping malls instead of Moorish palaces. Even so, building a Unix-like operating system had its hidden advantages. ITS had been powerful, but it also possessed an Achilles' heel: MIT hackers had written it specifically to run on the powerful DEC-built PDP-10 computer. When AI Lab administrators elected to phase out the lab's PDP-10 machine in the early 1980s, the operating system that hackers once likened to a vibrant city became an instant ghost town. Unix, on the other hand, was designed for portability, which made it immune to such dangers. Originally developed by junior scientists at AT\&T, the program had slipped out under corporate-management radar, finding a happy home in the cash-strapped world of academic computer systems. With fewer resources than their MIT brethren, Unix developers had customized the software to ride atop a motley assortment of hardware systems, primarily the 16-bit PDP-11 -- a machine considered fit for only small tasks by most AI Lab hackers -- but later also 32-bit mainframes such as the VAX 11/780. By 1983, a few companies, most notably Sun Microsystems, were developing a more powerful generation of desktop computers, dubbed ``workstations,'' to take advantage of that increasingly ubiquitous operating system on machines comparable in power to the much older PDP-10.
+Так уж вышло, что затейливый проект Столлмана стартовал не в День Благодарения, как обещалось. Только в январе 1984 года Ричард с головой погрузился в разработку программного обеспечения в стиле Unix. С точки зрения системного архитектора ITS, это было всё равно что перейти от возведения мавританских дворцов к строительству пригородных торговых центров. Впрочем, разработка Unix-системы открывала и преимущества. ITS, при всей своей мощи, имела слабое место -- работала лишь на компьютере PDP-10 от компании DEC. В начале 80-х годов Лаборатория отказалась от PDP-10, и ITS, которую хакеры сравнивали с оживлённым городом, превратилась в город-призрак. Unix же был изначально разработан с прицелом на переносимость с одной компьютерной архитектуры на другую, так что подобные беды ему не грозили. Разработанный младшими научными сотрудниками AT\&T, Unix проскользнул мимо корпоративных радаров и нашёл спокойное пристанище в некоммерческом мире научных центров. Имея меньше ресурсов, чем их собратья-хакеры в МТИ, разработчики Unix приспособили свою систему к работе на зоопарке разносортного оборудования. Главным образом -- на 16-битной PDP-11, которую хакеры Лаборатории считали непригодной для серьёзных задач, но также и на 32-битных мейнфреймах вроде VAX 11/780. К 1983 году такие компании, как Sun Microsystems, создали относительно компактные настольные компьютеры -- \enquote{рабочие станции}, сравнимые по мощности со старым мейнфреймом PDP-10. На этих рабочих станциях тоже поселился вездесущий Unix.
-To facilitate portability, the developers of Unix had put an extra layer of abstraction between the software and the machine. Rather than writing it in the instructions of a specific machine type -- as the AI Lab hackers had done with ITS and the PDP-10 -- Unix developers wrote in a high-level language, called C. Focusing more on the interlocking interfaces and specifications that held the operating system's many subcomponents together, rather than the actual components themselves, they created a system that could be quickly modified to run on any machine. If a user disliked a certain component, the interface specifications made it possible to pull out an individual subcomponent and either fix it or replace it with something better. Simply put, the Unix approach promoted flexibility and economy, hence its rapid adoption.\endnote{See Marshall Kirk McKusick, ``Twenty Years of Berkeley Unix,'' \textit{Open Sources} (O'Reilly \& Associates, Inc., 1999): 38.}
+Переносимость Unix обеспечивалась дополнительным слоем абстракции между приложениями и оборудованием. Вместо того, чтобы писать программы в машинных кодах конкретного компьютера, как это делали хакеры Лаборатории, разрабатывая программы для ITS на PDP-10, разработчики Unix использовали высокоуровневый язык программирования С, который не был привязан к конкретной аппаратной платформе. При этом разработчики сосредоточили внимание на стандартизации интерфейсов, через которые части операционной системы взаимодействовали друг с другом. В итоге получилась система, где любую часть можно было переделать, не затрагивая все остальные части и не нарушая их работу. И чтобы перенести систему с одной аппаратной архитектуры на другую, тоже достаточно было переделать только одну часть системы, а не переписывать её всю целиком. Специалисты по достоинству оценили такой фантастический уровень гибкости и удобства, поэтому Unix быстро распространился по компьютерному миру. \endnote{Marshall Kirk McKusick, \enquote{Twenty Years of Berkeley Unix,} \textit{Open Sources} (O'Reilly \& Associates, Inc., 1999): 38.}
-Stallman's decision to start developing the GNU system was triggered by the end of the ITS system that the AI Lab hackers had nurtured for so long. The demise of ITS, and the AI Lab hacker community which had sustained it, had been a traumatic blow to Stallman. If the Xerox laser printer episode had taught him to recognize the injustice of proprietary software, the community's death forced him to choose between surrendering to proprietary software and opposing it.
+Столлман решил создать систему GNU из-за кончины ITS, любимого детища хакеров Лаборатории ИИ. Смерть ITS была ударом для них, в том числе и для Ричарда. Если история с лазерным принтером Xerox открыла ему глаза на несправедливость собственнических лицензий, то кончина ITS подтолкнула его от неприятия закрытого софта к активному противодействию ему.
-Like the software code that composed it, the roots of ITS' demise stretched way back.  By 1980, most of the lab's hackers were working on developing the Lisp Machine and its operating system.
+Причины гибели ITS, как и её код, уходили далеко в прошлое. К 1980 году большинство хакеров Лаборатории уже работали над Lisp-машиной и операционной системой для неё.
-Created by artificial-intelligence research pioneer John McCarthy, a MIT artificial-intelligence researcher during the late 1950s, Lisp is an elegant language, well-suited for writing complex programs to operate on data with irregular structure. The language's name is a shortened version of LISt Processing. Following McCarthy's departure to the Stanford Artificial Intelligence Laboratory, MIT hackers refined the language into a local dialect dubbed MACLISP. The ``MAC'' stood for Project MAC, the DARPA-funded research project that gave birth to the AI Lab and the Laboratory for Computer Science. Led by AI Lab arch-hacker Richard Greenblatt, the AI Lab hackers during the late 1970s designed a computer specialized for running Lisp efficiently and conveniently, the Lisp Machine, then developed an entire Lisp-based operating system for it.
+Lisp -- элегантный язык программирования, прекрасно подходящий для работы с данными, структура которых заранее неизвестна. Его создал пионер исследований искусственного интеллекта и создатель самого термина \enquote{искусственный интеллект} Джон Маккарти, который работал в МТИ во второй половине 50-х годов. Название языка -- сокращение от \enquote{LISt Processing} или \enquote{обработка списков}. После того, как Маккарти ушёл из МТИ в Стэнфорд, хакеры Лаборатории несколько изменили Lisp, создав его местечковый диалект MACLISP, где первые 3 буквы обозначали проект MAC, благодаря которому, собственно, и появилась Лаборатория ИИ в МТИ. Под руководством системного архитектора Ричарда Гринблатта хакеры Лаборатории разработали Lisp-машину -- специальный компьютер для выполнения программ на языке Lisp, а также операционную систему для этого компьютера -- тоже, конечно, написанную на Lisp.
-By 1980, two rival groups of hackers had formed two companies to manufacture and sell copies of the Lisp Machine.  Greenblatt started Lisp Machines Incorporated.  He planned to avoid outside investment and make a ``hacker company.''  Most of the hackers joined Symbolics, a conventional startup.  In 1982 they entirely ceased to work at MIT.
+К началу 80-х годов конкурирующие группы хакеров основали две компании по производству и продаже Lisp-машин. Компания Гринблатта называлась Lisp Machines Incorporated или просто LMI. Он рассчитывал обойтись без внешних инвестиций и создать чисто \enquote{хакерскую компанию}. Но большинство хакеров присоединились к Symbolics, обычному коммерческому стартапу. В 1982 году они уже полностью покинули МТИ.
-With few hackers left to mind the shop, programs and machines took longer to fix -- or were not fixed at all.  Even worse, Stallman says, the lab began to undergo a ``demographic change.'' The hackers who had once formed a vocal minority within the AI Lab were almost gone while ``the professors and the students who didn't really love the [PDP-10] were just as numerous as before.''\endnote{See Richard Stallman (1986).}
+Тех, кто остался, можно было по пальцам одной руки пересчитать, так что программы и машины чинились всё дольше и дольше, или не чинились вовсе. И что хуже всего, по словам Столлмана -- в Лаборатории начались \enquote{демографические изменения}. Хакеры, которые и раньше были в меньшинстве, почти исчезли, оставив Лабораторию в полное распоряжение преподавателей и студентов, чьё отношение к PDP-10 было откровенно неприязненным.
-In 1982, the AI Lab received the replacement for its main computer, the PDP-10, which was over 12 years old. Digital's current model, the Decsystem 20, was compatible for user programs but would have required a drastic rewrite or ``port'' of ITS if hackers wanted to continue running the same operating system. Fearful that the lab had lost its critical mass of in-house programming talent, AI Lab faculty members pressed for Twenex, a commercial operating system developed by Digital. Outnumbered, the hackers had no choice but to comply.
+В 1982 году Лаборатория ИИ получила замену своему 12-летнему PDP-10 -- DECSYSTEM 20. Приложения, написанные для PDP-10, работали на новом компьютере без проблем, потому что DECSYSTEM 20 был, по сути, обновлённым PDP-10, но вот прежняя операционная система совсем не подходила -- ITS нужно было портировать на новый компьютер, а значит -- почти полностью переписать. И это в то время, когда из Лаборатории ушли почти все хакеры, которые могли бы этим заняться. Так что на новом компьютере быстро воцарилась коммерческая операционная система Twenex. Немногие хакеры, что остались в МТИ, могли только смириться с этим.
 \begin{figure}[ht] \centering
-  \includegraphics[width=0.9\textwidth]{KL10_1979}
+  \includegraphics{KL10_1979}
-  \caption{PDP-10 processor with KL-10 (a PDP-10 similar to that of the AI Lab), Stanford Artificial Intelligence Laboratory, 1979.}
+  \caption{Компьютер PDP-10 с процессором KL-10, Стэнфордская лаборатория ИИ, 1979 год. Такая же машина была в Лаборатории МТИ.}
 \end{figure}
-``Without hackers to maintain the system, [faculty members] said, `We're going to have a disaster; we must have commercial software,'\hspace{0.01in}'' Stallman would recall a few years later. ``They said, `We can expect the company to maintain it.' It proved that they were utterly wrong, but that's what they did.''\endnote{\textit{Ibid.}}
+\enquote{Без хакеров, которые потянули бы создание и сопровождение операционной системы, мы обречены, -- говорили сотрудники факультета и студенты, -- нам нужна коммерческая система, которую поддерживает какая-нибудь компания, чтобы она сама решала проблемы с этой системой}. Столлман вспоминает, что этот аргумент оказался жестокой ошибкой, но в тот момент он звучал убедительно.
-At first, hackers viewed the Twenex system as yet another authoritarian symbol begging to be subverted. The system's name itself was a protest. Officially dubbed TOPS-20 by DEC, it was named as a successor to TOPS-10, a proprietary operating system DEC distributed for the PDP-10. But TOPS-20 was not based on TOPS-10.  It was derived from the Tenex system which Bolt Beranek Newman had developed for the PDP-10.\endnote{Multiple sources: see Richard Stallman interview, Gerald Sussman email, and \textit{Jargon File 3.0.0} at \url{http://catb.org/jargon/html/T/TWENEX.html}.} Stallman, the hacker who coined the Twenex term, says he came up with the name as a way to avoid using the TOPS-20 name. ``The system was far from tops, so there was no way I was going to call it that,'' Stallman recalls. ``So I decided to insert a `w' in the Tenex name and call it Twenex.''
+Поначалу хакеры видели в Twenex очередное воплощение авторитарной корпократии, которое так и хотелось сломать. Даже в названии отразилась неприязнь хакеров -- вообще-то, система называлась TOPS-20, указывая на преемственность с TOPS-10, тоже коммерческой системой DEC для PDP-10. Но архитектурно TOPS-20 не имела ничего общего с TOPS-10. Её сделали на основе системы Tenex, которую компания Bolt, Beranek and Newman разработала для PDP-10. \endnote{Источники: интервью Ричарда Столлмана и электронные письма Джеральда Сассмена}. Называть систему \enquote{Twenex} начал Столлман, просто чтобы не называть её TOPS-20. \enquote{Системе было далеко до топовых решений, так что называть её официальным именем язык не поворачивался, -- вспоминает Столлман, -- поэтому я вставил в \enquote{Tenex} букву \enquote{w}, чтобы получилось \enquote{Twenex}}. (Это название обыгрывает слово \enquote{twenty}, т.е. \enquote{двадцать})
-The machine that ran the Twenex/TOPS-20 system had its own derisive nickname: Oz. According to one hacker legend, the machine got its nickname because it required a smaller PDP-11 machine to power its terminal. One hacker, upon viewing the KL-10-PDP-11 setup for the first time, likened it to the wizard's bombastic onscreen introduction in the Wizard of Oz. ``I am the great and powerful Oz,'' the hacker intoned. ``Pay no attention to the PDP-11 behind that console.''\endnote{See \url{http://www.as.cmu.edu/~geek/humor/See_Figure_1.txt}.}
+Компьютер, на котором работал Twenex/TOPS-20, иронично называли \enquote{Оз}. Дело в том, что DECSYSTEM 20 требовал маленькую машину PDP-11 для работы терминала. Один хакер, впервые увидев подключение PDP-11 к этому компьютеру, сравнил это с пафосным представлением Волшебника из страны Оз. \enquote{Я великий и ужасный Оз! -- продекламировал он. -- Только не смотрите на мелюзгу, от которой я работаю}.
-If hackers laughed when they first encountered the KL-10, their laughter quickly died when they encountered Twenex. Not only did Twenex boast built-in security, but the system's software engineers had designed the tools and applications with the security system in mind. What once had been a cat-and-mouse game over passwords in the case of the Laboratory for Computer Science's security system, now became an out-and-out battle over system management. System administrators argued that without security, the Oz system was more prone to accidental crashes. Hackers argued that crashes could be better prevented by overhauling the source code. Unfortunately, the number of hackers with the time and inclination to perform this sort of overhaul had dwindled to the point that the system-administrator argument prevailed.
+А вот в операционной системе нового компьютера не было уже ничего смешного. Безопасность и контроль доступа были встроены в Twenex на базовом уровне, и её утилиты с приложениями тоже были разработаны с учётом безопасности. Снисходительные шутки над системами безопасности Лаборатории превратились в серьёзную битву за управление компьютером. Администраторы утверждали, что без систем безопасности Twenex будет нестабильна и неустойчива к ошибкам. Хакеры уверяли, что стабильности и надёжности куда быстрее можно достигнуть редактированием исходного кода системы. Но их в Лаборатории было уже так мало, что к ним никто не прислушивался.
-The initial policy was that any lab member could have the ``wheel privilege'' to bypass security restrictions.  But anyone who had the ``wheel privilege'' could take it away from anyone else, who would then be powerless to restore it.  This state of affairs tempted a small group of hackers to try to seize total control by canceling the ``wheel privilege'' for all but themselves.
+Хакеры подумали, что обойти ограничения безопасности можно, выдав всем пользователям \enquote{рулевые привилегии} -- повышенные права, дающие возможность делать многое из того, что обычному пользователю запрещено. Но в этом случае любой пользователь мог отобрать \enquote{рулевые привилегии} у любого другого пользователя, и тот не мог вернуть их себе за неимением прав доступа. Поэтому хакеры решили получить контроль над системой, отобрав \enquote{рулевые привилегии} у всех, кроме себя.
-Cadging passwords, and applying the debugger during startup, Stallman successfully foiled these attempts. After the second foiled ``\textit{coup d'état},'' Stallman issued an alert to all the AI Lab personnel.\endnote{See Richard Stallman (1986).}
+Подбор паролей и запуск отладчика во время загрузки системы ничего не дали. Потерпев неудачу в \enquote{\textit{государственном перевороте}}, Столлман разослал сообщение всем работникам Лаборатории. \endnote{Richard Stallman (1986).}
-``There has been another attempt to seize power,'' Stallman wrote. ``So far, the aristocratic forces have been defeated.'' To protect his identity, Stallman signed the message ``Radio Free OZ.''
+\enquote{До сих пор аристократы были повержены, -- писал он, -- но теперь они взяли верх, и попытка захватить власть не увенчалась успехом}. Ричард подписал сообщение: \enquote{Radio Free OZ}, чтобы никто не догадался, что это он. Отличная маскировка, если учесть, что все в Лаборатории знали об отношении Столлмана к системам безопасности и его издевательствах над паролями. Впрочем, отвращение Ричарда к паролям было известно далеко за пределами МТИ. На компьютеры Лаборатории под учётной записью Столлмана ходил чуть ли не весь ARPAnet -- прообраз интернета тех времён. Таким \enquote{туристом} был, например, Дон Хопкинс, программист из Калифорнии, который через хакерское сарафанное радио узнал, что войти в прославленную систему ITS в МТИ можно просто введя 3 буквы инициалов Столлмана в качестве логина и пароля.
-The disguise was a thin one at best. By 1982, Stallman's aversion to passwords and secrecy had become so well known that users outside the AI Laboratory were using his account from around the ARPAnet -- the research-funded computer network that would serve as a foundation for today's Internet. One such ``tourist'' during the early 1980s was Don Hopkins, a California programmer who learned through the hacking grapevine that all an outsider needed to do to gain access to MIT's vaunted ITS system was to log in under the initials RMS and enter the same three-letter monogram when the system requested a password.
+\enquote{Я бесконечно благодарен МТИ за то, что я и многие другие люди могли свободно пользоваться их компьютерами, -- говорит Хопкинс, -- это очень много значило для всех нас}.
-``I'm eternally grateful that MIT let me and many other people use their computers for free,'' says Hopkins. ``It meant a lot to many people.''
+Эта \enquote{туристическая} политика длилась много лет, пока жила система ITS, и руководство МТИ смотрело на неё снисходительно. \endnote{\enquote{MIT AI Lab Tourist Policy,} \url{http://www.art.net/~hopkins/Don/text/tourist-policy.html}}. Но когда машина Оз стала основным мостом из Лаборатории в ARPAnet, всё изменилось. Столлман всё так же предоставлял доступ к своему аккаунту под известными логином и паролем, но администраторы потребовали от него изменить пароль и никому его больше не давать. Ричард, ссылаясь на свою этику, вообще отказался работать на машине Оз.\endnote{Richard Stallman (1986)}.
-This so-called ``tourist'' policy, which had been openly tolerated by MIT management during the ITS years,\endnote{See ``MIT AI Lab Tourist Policy,'' \url{http://www.art.net/~hopkins/Don/text/tourist-policy.html}.} fell by the wayside when Oz became the lab's primary link to the ARPAnet. At first, Stallman continued his policy of repeating his login ID as a password so outside users could have access through his account. Over time, however, Oz's fragility prompted administrators to bar outsiders who, through sheer accident or malicious intent, might bring down the system. When those same administrators eventually demanded that Stallman stop publishing his password, Stallman, citing personal ethics, instead ceased using the Oz system altogether.\endnote{See Richard Stallman (1986).}
+\enquote{Когда пароли начали появляться на компьютерах Лаборатории ИИ, я решил следовать своему убеждению, что паролей быть не должно, -- говорил позже Столлман, -- а поскольку я считал, что компьютерам не нужны системы безопасности, я не должен был поддерживать эти меры по их внедрению}.\endnote{\textit{Ibid.}}
-``[When] passwords first appeared at the MIT AI Lab I [decided] to follow my belief that there should be no passwords,'' Stallman would later say. ``Because I don't believe that it's really desirable to have security on a computer, I shouldn't be willing to help uphold the security regime.''\endnote{\textit{Ibid.}}
+Отказ Столлмана преклонить колени перед великой и ужасной машиной Оз показывал, что между хакерами и начальством Лаборатории росла напряжённость. Но напряжённость эта была лишь бледной тенью того конфликта, что бушевала в самом хакерском коллективе, который разделился на 2 лагеря: LMI (Lisp Machines Incorporated) и Symbolics.
-Stallman's refusal to bow before the great and powerful Oz symbolized the growing tension between hackers and AI Lab management during the early 1980s. This tension paled in comparison to the conflict that raged within the hacker community itself. By the time the Decsystem 20 arrived, the hacker community was divided into two camps, LMI and Symbolics.
+Symbolics получила немало вложений извне, чем привлекла многих хакеров Лаборатории. Они работали над системой Lisp-машины и в МТИ, и за его пределами. К концу 1980 года компания наняла 14 сотрудников Лаборатории в качестве консультантов для разработки собственной версии Lisp-машины. Остальные хакеры, не считая Столлмана, работали на LMI. \endnote{Steve Levy, \textit{Hackers}, 423.} Ричард решил не занимать ничью сторону, и по привычке был сам по себе.
-Symbolics, with its outside investment, recruited various AI Lab hackers and set some of them working on improving parts of the Lisp Machine operating system outside the auspices of the AI Lab. By the end of 1980, the company had hired 14 AI Lab staffers as part-time consultants to develop its version of the Lisp Machine. The remaining few, apart from Stallman, worked for LMI.\endnote{See Steve Levy, \textit{Hackers}, page 423.}  Stallman, preferring the unpressured life at the AI Lab and not wishing to take a side, chose to join neither company.
+Первое время хакеры, нанятые Symbolics, продолжали работать и в МТИ, совершенствуя систему Lisp-машины. Они, как и хакеры от LMI, использовали для своего кода лицензию MIT. Она требовала возвращать изменения в МТИ, но не требовала от МТИ распространять эти изменения. Тем не менее, в течение 1981 года хакеры придерживались джентльменского соглашения, по которому все их улучшения вносились в Lisp-машину от МТИ и распространялись среди всех пользователей этих машин. Такое положение вещей ещё сохраняло какую-то стабильность хакерского коллектива.
-At first, the other hackers continued spending some of their time at MIT, and contributed to MIT's Lisp Machine operating system. Both LMI and Symbolics had licensed this code from MIT. The license required them to return their changes to MIT, but did not require them to let MIT redistribute these changes.  However, through 1981 they adhered to a gentleman's agreement to permit that, so all their system improvements were included in the MIT version and thus shared with all Lisp Machine users. This situation allowed those still at MIT to remain neutral.
+Но 16 марта 1982 года -- Столлман хорошо помнит этот день, потому что это был его день рождения -- джентльменскому соглашению пришёл конец. Это произошло по воле руководства Symbolics, оно таким образом хотело придушить своего конкурента -- компанию LMI, на которую работало намного меньше хакеров. Руководители Symbolics рассудили так: если у LMI в разы меньше сотрудников, то получается, что общая работа над Lisp-машиной выгодна именно ей, и если прекратить этот обмен наработками, то LMI будет уничтожена. С этой целью они решили злоупотребить буквой лицензии. Вместо того, чтобы вносить изменения в МТИ-версию системы, которой могла воспользоваться LMI, они начали поставлять в МТИ Symbolics-версию системы, которую они могли править как угодно. Выходило, что любое тестирование и редактирование кода Lisp-машины в МТИ шло только в пользу Symbolics.
-On March 16, 1982, a date Stallman remembers well because it was his birthday, Symbolics executives ended the gentleman's agreement. The motive was to attack LMI. LMI had fewer hackers, and fewer staff in general, so the Symbolics executives thought that LMI was getting the main benefit of sharing the system improvements.  By ending the sharing of system code, they hoped to wipe out LMI.  So they decided to enforce the letter of the license.  Instead of contributing their improvements to the MIT version of the system, which LMI could use, they provided MIT with a copy of the Symbolics version of the system for users at MIT to run.  Anyone using it would provide the service of testing only to Symbolics, and if he made improvements, most likely they too would only be useful for Symbolics.
+Как человек, ответственный за сопровождение лабораторной Lisp-машины (первые несколько месяцев -- при помощи Гринблатта), Столлман пришёл в ярость. Хакеры Symbolics предоставили код с сотнями изменений, которые вызывали ошибки. Расценив это как ультиматум, Столлман отключил линию связи Лаборатории с Symbolics, поклялся больше никогда не работать на машинах этой компании, и объявил о присоединении к работе над Lisp-машиной МТИ для поддержки LMI. \enquote{В моих глазах Лаборатория была нейтральной страной, как Бельгия во Вторую Мировую войну, -- рассказывает Столлман, -- и если Германия вторгается в Бельгию, та объявляет Германии войну и присоединяется к Британии и Франции}.
-As the person responsible (with help from Greenblatt for the first couple of months) for keeping up the lab's Lisp Machine system, Stallman was incensed. The Symbolics hackers had left the system code with hundreds of half-made changes that caused errors. Viewing this announcement as an ``ultimatum,'' he retaliated by disconnecting Symbolics' microwave communications link to the laboratory. He then vowed never to work on a Symbolics machine, and pledged to continue the development of MIT's system so as to defend LMI from Symbolics. ``The way I saw it, the AI Lab was a neutral country, like Belgium in World War II,'' Stallman says. ``If Germany invades Belgium, Belgium declares war on Germany and sides with Britain and France.''
+Когда руководители Symbolics заметили, что их последние новшества всё так же появляются и на МТИ-версии Lisp-машины, они разозлились и стали обвинять хакеров Лаборатории в воровстве кода. Но Столлман нисколько не нарушал закона об авторском праве. Он изучил код, предоставленный Symbolics, и сделал логичные предположения о будущих исправлениях и усовершенствованиях, которые и стал реализовывать с нуля для Lisp-машины МТИ. Руководители Symbolics не верили этому. Они установили шпионскую программу на терминал Столлмана, которая записывала всё, что Ричард делал. Так они надеялись собрать улики воровства кода и показать их администрации МТИ, но даже к началу 1983 года показывать было почти нечего. Всё, что у них было, это какая-то дюжина мест, где код двух систем выглядел немного схоже.
-When Symbolics executives noticed that their latest features were still appearing in the MIT Lisp Machine system and, by extension, the LMI Lisp machine, they were not pleased. Stallman knew what copyright law required, and was rewriting the features from scratch.  He took advantage of the opportunity to read the source code Symbolics supplied to MIT, so as to understand the problems and fixes, and then made sure to write his changes in a totally different way.  But the Symbolics executives didn't believe this.  They installed a ``spy'' program on Stallman's computer terminal looking for evidence against him.  However, when they took their case to MIT administration, around the start of 1983, they had little evidence to present: a dozen places in the sources where both versions had been changed and appeared similar.
+Когда администраторы Лаборатории показали доказательства Symbolics Столлману, он опроверг их, сказав, что код был именно похожим, но не одинаковым. И обратил логику руководства Symbolics против него самого: если эти крупицы похожего кода -- всё, что на него смогли накопать, то это лишь доказывает, что Столлман на самом деле не воровал код. Этого было достаточно, чтобы управляющие Лабораторией одобрили работу Столлмана, и он продолжал её до конца 1983 года. \endnote{В \textit{The Brain Makers} авторства H. P. Newquist почему-то сказано, что начальство Лаборатории сказало Столлману держаться подальше от Lisp-машины, что неправда}.
-When the AI Lab administrators showed Stallman Symbolics' supposed evidence, he refuted it, showing that the similarities were actually held over from before the fork.  Then he turned the logic around: if, after the thousands of lines he had written, Symbolics could produce no better evidence than this, it demonstrated that Stallman's diligent efforts to avoid copying were effective.  The AI Lab approved Stallman's work, which he continued till the end of 1983.\endnote{\textit{The Brain Makers} by H. P. Newquist says inaccurately that the AI Lab told Stallman to stay away from the Lisp Machine project.}
+Но свой подход Столлман изменил. Чтобы максимально обезопасить себя и проект от претензий Symbolics, он совсем перестал смотреть в их исходные коды. Он стал писать код исключительно по документации. Самые большие новшества Ричард не ждал от Symbolics, а реализовывал сам, потом лишь добавлял интерфейсы для совместимости с реализацией Symbolics, опираясь на их документацию. Также он читал список изменений в коде Symbolics, чтобы понять, какие ошибки они исправляли, и исправлял эти ошибки самостоятельно, другими способами.
-Stallman did make a change in his practices, though.  ``Just to be ultra safe, I no longer read their source code [for new features and major changes]. I used only the documentation and wrote the code from that.''  For the biggest new features, rather than wait for Symbolics to release documentation, he designed them on his own; later, when the Symbolics documentation appeared, he added compatibility with Symbolics' interface for the feature.  Then he read Symbolics' source code changes to find minor bugs they had fixed, and fixed each of them differently.
+Происходящее укрепило решимость Столлмана. Создав аналоги новых функций Symbolics, он склонил сотрудников Лаборатории к МТИ-версии Lisp-машины, что обеспечило хороший уровень тестирования и поиска ошибок. А МТИ-версия была полностью открыта для LMI. \enquote{Я хотел наказать Symbolics любой ценой}, -- рассказывает Столлман. Это заявление говорит не только о том, что характер Ричарда далёк от пацифизма, но и о том, что конфликт вокруг Lisp-машины задел его за живое.
-The experience solidified Stallman's resolve. As Stallman designed replacements for Symbolics' new features, he also enlisted members of the AI Lab to keep using the MIT system, so as to provide a continuous stream of bug reports. MIT continued giving LMI direct access to the changes. ``I was going to punish Symbolics if it was the last thing I did,'' Stallman says.  Such statements are revealing. Not only do they shed light on Stallman's nonpacifist nature, they also reflect the intense level of emotion triggered by the conflict.
+Отчаянную решимость Столлмана можно понять, если учесть, как происходящее выглядело для него -- \enquote{разрушением} его \enquote{дома}, то есть хакерского сообщества и культуры Лаборатории ИИ. Позднее Леви брал у Столлмана интервью по электронной почте, и Ричард там сравнивал себя с Иши -- последним известным представителем индейской народности Яхи, которую истребили в индейских войнах 1860-1870-х годов. Эта аналогия придаёт излагаемым событиям эпический, почти мифологический размах. \endnote{Стивен Леви в своей книге \enquote{Хакеры}, описывая этот период, называет Столлмана \enquote{последним настоящим хакером}, но в несколько другом смысле, чем многие могли бы подумать. Леви называет \enquote{настоящими хакерами} конкретно хакеров МТИ, в противоположность двум другим хакерским сообществам, которые описывает в книге. Когда МТИ-сообщество распалось, Столлман остался последним из \enquote{настоящих хакеров}. Леви не имел в виду, что другие хакеры были какими-то фальшивыми или уступали \enquote{настоящим} в способностях и умениях, но люди часто понимают его слова именно таким образом, потому что не читают и не вникают в объяснения Леви. Сам же Столлман никогда не описывал себя в подобных терминах.} Хакеры, что работали на Symbolics, видели это в несколько другом свете: их компания не разрушала и не истребляла, а только делала то, что давно нужно было сделать. Переместив Lisp-машину в поле коммерции, Symbolics сменила подход к проектированию программ -- вместо кройки их по твердолобым лекалам хакеров стали использоваться более мягкие и человечные нормы менеджеров. И Столлмана они расценивали не как противника-бойца на страже правого дела, а как носителя устаревшего мышления.
-The level of despair owed much to what Stallman viewed as the ``destruction'' of his ``home'' -- i.e., the demise of the AI Lab's close-knit hacker subculture. In a later email interview with Levy, Stallman would liken himself to the historical figure Ishi, the last surviving member of the Yahi, a Pacific Northwest tribe wiped out during the Indian wars of the 1860s and 1870s. The analogy casts Stallman's survival in epic, almost mythical, terms.\endnote{Steven Levy in \textit{Hackers} had this period in mind when he described Stallman as the ``last of the true hackers,'' but his intended meaning was not what you might think.  Levy used the term ``true hackers'' to distinguish the MIT hacker community from two other hacker communities described later in the book, to which he gave other names. When this community had dissolved, leaving only Stallman, he therefore became the last of the ``true hackers.''   Levy did not mean that nobody else was truly a hacker, but people tend to interpret his words that way, especially those who see them without reading the explanations in Levy's book.  Stallman has never described himself using those words of Levy's.} The hackers
+Масла в огонь подлили и личные раздоры. Ещё до появления Symbolics многие хакеры сторонились Столлмана, а теперь ситуация ухудшилась многократно. \enquote{Меня больше не звали в поездки до Чайна-тауна, -- вспоминает Ричард, -- Гринблатт дал начало обычаю: когда ты хочешь пообедать, ты обходишь коллег и зовёшь их с собой, или же шлёшь им сообщение. Где-то в 1980-1981 году меня перестали звать. Они не только не приглашали меня, но и, как признался мне потом один человек, давили на остальных, чтобы никто не говорил мне о планируемых поездах на обед}.
 who worked for Symbolics saw it differently. Instead of seeing Symbolics as an exterminating force, many of Stallman's colleagues saw it as a belated bid for relevance. In commercializing the Lisp Machine, the company pushed hacker principles of engineer-driven software design out of the ivory-tower confines of the AI Lab and into the corporate marketplace where manager-driven design principles held sway. Rather than viewing Stallman as a holdout, many hackers saw him as the representative of an obsolete practice.
-Personal hostilities also affected the situation.   Even before Symbolics hired away most of the AI Lab's hacker staff, Stallman says many of the hackers who later joined Symbolics were shunning him. ``I was no longer getting invited to go to Chinatown,'' Stallman recalls. ``The custom started by Greenblatt was that if you went out to dinner, you went around or sent a message asking anybody at the lab if they also wanted to go. Sometime around 1980-1981, I stopped getting asked. They were not only not inviting me, but one person later confessed that he had been pressured to lie to me to keep their going away to dinner without me a secret.''
+Столлману было больно попасть под остракизм своих коллег, но ничего поделать с этим он не мог. Ультиматум Symbolics перенёс проблему из сферы личных обид и конфликтов в сферу глобальной несправедливости. Компания решила держать при себе изменения в исходных кодах, чтобы победить в конкуренции, и для Столлмана было делом принципа помешать этому. Он приходил в Лабораторию и создавал полноценные аналоги каждому новшеству и исправлению Symbolics, чтобы потом распространить их среди широкой публики, включая клиентов LMI, и таким образом восстанавливал баланс сил.
-Although Stallman felt hurt by this petty form of ostracism, there was nothing to be done about it.  The Symbolics ultimatum changed the matter from a personal rejection to a broader injustice. When Symbolics excluded its source changes from redistribution, as a means to defeat its rival, Stallman determined to thwart Symbolics' goal. By holing up in his MIT offices and writing equivalents for each new software feature and fix, he gave users of the MIT system, including LMI customers, access to the same features as Symbolics users.
+Эта борьба обеспечила ему репутацию легенды хакерского мира. Уже известный своей работой над Emacs, Столлман в одиночку делал то же, что делала целая команда программистов Symbolics, в которую, между прочим, входило несколько ещё более легендарных фигур. Такая сила гарантировала почёт и уважение в информационную эру, как и в любую эру, впрочем. Столлмана прозвали \enquote{хак-мастером}, сам себя он называл \enquote{виртуальным Джоном Генри компьютерного кода}, и многие нанятые Symbolics хакеры невольно уважали своего чересчур идеалистичного товарища. Как пишет Стивен Леви: один из таких хакеров, Билл Госпер, который впоследствии ушёл работать на Symbolics в Пало-Альто, восхищался производительностью Столлмана в тот период:
 It also guaranteed Stallman's legendary status within the hacker community. Already renowned for his work with Emacs, Stallman's ability to match the output of an entire team of Symbolics programmers -- a team that included more than a few legendary hackers itself -- still stands as one of the major human accomplishments of the Information Age, or of any age for that matter. Dubbing it a ``master hack'' and Stallman himself a ``virtual John Henry of computer code,'' author Steven Levy notes that many of his Symbolics-employed rivals had no choice but to pay their idealistic former comrade grudging respect. Levy quotes Bill Gosper, a hacker who eventually went to work for Symbolics in the company's Palo Alto office, expressing amazement over Stallman's output during this period:
 \begin{quote}
-I can see something Stallman wrote, and I might decide it was bad (probably not, but somebody could convince me it was bad), and I would still say, ``But wait a minute -- Stallman doesn't have anybody to argue with all night over there. He's working alone! It's incredible anyone could do this alone!''\endnote{See Steven Levy, \textit{Hackers} (Penguin USA [paperback], 1984): 426}
+Я смотрел на код Столлмана и думал, что он плох, ну то есть, не прям уж так плох, но там было к чему прицепиться, а потом думал: погоди, Столлману же не с кем было всю ночь напролёт обсуждать код! Он работает один! Чтобы кто-нибудь мог сделать такое в одиночку -- да это невероятно!\endnote{Steven Levy, \textit{Hackers} (Penguin USA [paperback], 1984): 426}
 \end{quote}
-For Stallman, the months spent playing catch up with Symbolics evoke a mixture of pride and profound sadness. As a dyed-in-the-wool liberal whose father had served in World War II, Stallman is no pacifist. In many ways, the Symbolics war offered the rite of passage toward which Stallman had been careening ever since joining the AI Lab staff a decade before. At the same time, however, it coincided with the traumatic destruction of the AI Lab hacker culture that had nurtured Stallman since his teenage years. One day, while taking a break from writing code, Stallman experienced a traumatic moment passing through the lab's equipment room. There, Stallman encountered the hulking, unused frame of the PDP-10 machine. Startled by the dormant lights, lights that once actively blinked out a silent code indicating the status of the internal program, Stallman says the emotional impact was not unlike coming across a beloved family member's well-preserved corpse.
+Столлман, вспоминая месяцы догонялок с Symbolics, испытывает гордость, смешанную с печалью. Будучи либералом до мозга костей, чей отец прошёл через Вторую Мировую войну, Ричард не был пацифистом. Война с Symbolics стала \enquote{боевым крещением} Столлмана, которого ему не хватало все годы работы в МТИ. С другой стороны, это крещение разрушило хакерскую культуру Лаборатории, на которой рос Ричард с юношеских лет, и это было для него трагедией. Однажды он шёл по Лаборатории и увидел PDP-10. Когда-то эта машина была основной рабочей лошадкой хакеров, которую они холили и лелеяли, но теперь эта громадина стояла в полной тишине и темноте -- не мигали лампочки, не шумели внутренние устройства. Картина потрясла Столлмана до глубины души -- сильнее, чем если бы он увидел мёртвым члена своей семьи.
-``I started crying right there in the machine room,'' he says. ``Seeing the machine there, dead, with nobody left to fix it, it all drove home how completely my community had been destroyed.''
+\enquote{Я расплакался прямо там, -- говорит Ричард, -- увидев мёртвую машину, которую больше некому было починить и вернуть к жизни, я отчётливо понял, что наш дружный коллектив уничтожен}.
-Stallman would have little opportunity to mourn. The Lisp Machine, despite all the furor it invoked and all the labor that had gone into making it, was merely a sideshow to the large battles in the technology marketplace. The relentless pace of computer miniaturization was bringing in newer, more powerful microprocessors that would soon incorporate the machine's hardware and software capabilities like a modern metropolis swallowing up an ancient desert village.
+Ему действительно было о чём скорбеть. Lisp-машина, несмотря на весь фурор вокруг неё, и весь труд, вложенный в неё, была лишь побочным эффектом грандиозных битв, что разворачивались на рынке высоких технологий. Бешеный темп миниатюризации компьютеров создавал всё более новые и мощные процессоры, которые пожирали всё, что было наработано за предыдущие десятилетия, как современный мегаполис поглощает старые деревеньки.
-Riding atop this microprocessor wave were hundreds -- thousands -- of proprietary software programs, each protected by a patchwork of user licenses and nondisclosure agreements that made it impossible for hackers to review or share source code. The licenses were crude and ill-fitting, but by 1983 they had become strong enough to satisfy the courts and scare away would-be interlopers. Software, once a form of garnish most hardware companies gave away to make their expensive computer systems more flavorful, was quickly becoming the main dish. In their increasing hunger for new games and features, users were putting aside the traditional demand to review the recipe after every meal.
+Эту микропроцессорную волну оседлали сотни и тысячи собственнических программ, которые были наглухо защищены несвободными лицензиями и соглашениями о неразглашении. Хакерскому вольному обращению с исходными кодами приходил конец. Поначалу эти лицензии было довольно грубо и нелепо составлены, но уже в 1983 году стали достаточно проработанными, чтобы обрести силу в судах и напугать потенциальных нарушителей. Если раньше программы были гарниром и соусом к оборудованию, и компании свободно раздавали их ради придания вкуса своим продуктам, то теперь ПО становилось основным блюдом. А пользователи жаждали всё больше готовой функциональности и развлечений, так что никому не стало дела до возможности менять рецепты по своему усмотрению.
-Nowhere was this state of affairs more evident than in the realm of personal computer systems. Companies such as Apple Computer and Commodore were minting fresh millionaires selling machines with built-in operating systems. Unaware of the hacker culture and its distaste for binary-only software, many of these users saw little need to protest when these companies failed to attach the accompanying source-code files. A few anarchic adherents of the hacker ethic helped propel that ethic into this new marketplace, but for the most part, the marketplace rewarded the programmers speedy enough to write new programs and savvy enough to write End User License Agreements to lock them up tight.
+С особенной остротой это проявлялось в сфере персональных компьютеров. Компании вроде Apple и Commodore штамповали миллионеров на продажах компьютеров со встроенными операционными системами. Не подозревая о хакерской культуре, большинство их пользователей не обращали внимания на отсутствие исходных кодов. Немногие хакеры-анархисты смогли рассказать широкой публике о ценностях хакерской этики, но они мало кого заинтересовали. Рынок продолжал вознаграждать программистов, которые быстро клепали новые продукты и защищали их лицензиями типа EULA.
-One of the most notorious of these programmers was Bill Gates, a Harvard dropout two years Stallman's junior. Although Stallman didn't know it at the time, seven years before sending out his message to thenet.unix-wizards newsgroup, Gates, a budding entrepreneur and general partner with the Albuquerque-based software firm Micro-Soft, later spelled as Microsoft, had sent out his own open letter to the software-developer community. Written in response to the PC users copying Micro-Soft's software programs, Gates' ``Open Letter to Hobbyists'' had excoriated the notion of communal software development.
+Одним из таких печально известных программистов был Билл Гейтс, ушедший из Гарварда за 2 года до того, как туда поступил Столлман. А за 7 лет до того, как Ричард опубликовал своё историческое сообщение о создании Hurd, Билл Гейтс, тогда ещё начинающий владелец компании Micro-Soft, написал публичное письмо, адресовав его разработчикам открытого ПО и тем пользователям, что свободно копировали коммерческие программы. \enquote{Открытое письмо любителям} отвергало концепцию коллективной разработки программ.
-``Who can afford to do professional work for nothing?'' asked Gates. ``What hobbyist can put three man-years into programming, finding all bugs, documenting his product, and distributing it for free?''\endnote{See Bill Gates, ``An Open Letter to Hobbyists'' (February 3, 1976). To view an online copy of this letter, go to \url{http://en.wikipedia.org/wiki/Open_Letter_to_Hobbyists}.}
+\enquote{Кто может позволить себе профессионально работать ни за что? -- вопрошал Гейтс. -- Какой энтузиаст способен убить 3 года своей жизни на программирование, исправление ошибок, документацию, и потом раздать всё это бесплатно?}\endnote{Источник: Bill Gates, \enquote{An Open Letter to Hobbyists} (February 3, 1976). Больше информации здесь: \url{https://ru.wikipedia.org/wiki/Открытое_письмо_любителям}.}
-Although few hackers at the AI Lab saw the missive, Gates' 1976 letter nevertheless represented the changing attitude toward software both among commercial software companies and commercial software developers. Why treat software as a zero-cost commodity when the market said otherwise? As the 1970s gave way to the 1980s, selling software became more than a way to recoup costs; it became a political statement. At a time when the Reagan Administration was rushing to dismantle many of the federal regulations and spending programs that had been built up during the half century following the Great Depression, more than a few software programmers saw the hacker ethic as anticompetitive and, by extension, un-American. At best, it was a throwback to the anticorporate attitudes of the late 1960s and early 1970s. Like a Wall Street banker discovering an old tie-dyed shirt hiding between French-cuffed shirts and double-breasted suits, many computer programmers treated the hacker ethic as an embarrassing reminder of an idealistic age.
+Среди хакеров Лаборатории ИИ немногие читали это письмо, долго оставалось оно неизвестным и для Столлмана, но всё же это письмо 1976 года озвучило то, что уже давно витало в воздухе, бродило в умах не только менеджеров коммерческих компаний, но и самих программистов. Почему программное обеспечение нужно считать бесплатным общественным благом, если рынок показывает иное? К 80-м годам продажа ПО из чистой экономики стала переходить в область политики. В это время администрация Рейгана сворачивала многие федеральные законы и программы социальной направленности, введённые из-за Великой Депрессии, и очень многие программисты стали считать хакерскую этику подрывающей конкуренцию, рынок и саму Америку. В лучшем случае это было похоже на рудимент антикорпоративизма ранних 70-х годов. Они относились к хакерской этике так же, как отнёсся бы финансист с Уолл-стрит к дешёвенькой рубашке своей юности, натолкнувшись на неё промеж своих двубортных костюмов в шкафу -- с ироничной ностальгией, как к воспоминанию об идеализме юных лет.
-For a man who had spent the entire 1960s as a throwback to the 1950s, Stallman didn't mind living out of step with his peers. As a programmer used to working with the best machines and the best software, however, Stallman faced what he could only describe as a ``stark moral choice'': either swallow his ethical objection for ``proprietary'' software -- the term Stallman and his fellow hackers used to describe any program that carried copyright terms or an end-user license that restricted copying and modification -- or dedicate his life to building an alternate, nonproprietary system of software programs. After his two-year battle with Symbolics, Stallman felt confident enough to undertake the latter option. ``I suppose I could have stopped working on computers altogether,'' Stallman says. ``I had no special skills, but I'm sure I could have become a waiter. Not at a fancy restaurant, probably, but I could've been a waiter somewhere.''
+Столлману, который свои шестидесятые годы прожил как бы в пятидесятых, было не привыкать идти не в ногу со всеми. Он всегда использовал лучшие компьютеры и лучшие программы, и теперь перед ним возник выбор, который можно было назвать только \enquote{дилеммой абсолютной морали}: снять все возражения против собственнических программ, которые запрещалось редактировать и раздавать, или же потратить жизнь на создание альтернативной, свободной программной экосистемы. После успешной двухлетней битвы с Symbolics Ричард почувствовал в себе достаточно сил и способностей на второй вариант. \enquote{Думаю, я мог в случае чего вообще перестать пользоваться компьютерами, -- говорит Столлман, -- конечно, ничего другого я не умел, но вполне мог бы работать в сфере питания, пусть и не в шикарном ресторане, а в какой-нибудь забегаловке}.
-Being a waiter -- i.e., dropping out of programming altogether -- would have meant completely giving up an activity, computer programming, that had given him so much pleasure. Looking back on his life since moving to Cambridge, Stallman finds it easy to identify lengthy periods when software programming provided the only pleasure. Rather than drop out, Stallman decided to stick it out.
+Это означало бы полностью забросить программирование -- именно то, что приносило Ричарду больше всего удовольствия. Со времён Кембриджа были периоды, когда программирование было вообще единственной радостью в жизни. Конечно, Столлман решил бороться за него, а не бросать.
-An Atheist, Stallman rejects notions such as fate, karma, or a divine calling in life. Nevertheless, he does feel that the decision to shun proprietary software and build an operating system to help others do the same was a natural one. After all, it was Stallman's own personal combination of stubbornness, foresight, and coding virtuosity that led him to consider a fork in the road most others didn't know existed. In his article, ``The GNU Project,'' Stallman affirms agreement with the ideals encapsulated in the words of the Jewish sage Hillel:
+Столлман -- твёрдый атеист, он отвергает такие понятия, как судьба, карма, божественное призвание, но своё решение бороться с закрытым ПО он ощущал чем-то вроде миссии. В конце концов, именно коронное столлмановское сочетание упрямства, дальновидности и высочайшего мастерства в программировании помогли ему увидеть проблему там, где её никто не замечал. В своей статье \enquote{Проект GNU} Ричард соглашается с идеалами, что высказал еврейский законоучитель Гиллель:
 \begin{quote}
-If I am not for myself, who will be for me? If I am only for myself, what am I? If not now, when?\endnote{See \url{http://www.gnu.org/gnu/the-gnu-project.html}. Stallman adds his own footnote to this statement, writing, ``As an Atheist, I don't follow any religious leaders, but I sometimes find I admire something one of them has said.''}
+Если я не для себя, кто для меня? И будучи только для себя, кто я? И если не сейчас, то когда??\endnote{Источник: \url{http://www.gnu.org/gnu/the-gnu-project.html}. Столлман добавил к этому своё замечание: \enquote{Я атеист и не следую религиозным лидерам, но меня порой восхищает то, что они говорят}.}
 \end{quote}
-Speaking to audiences, Stallman avoids the religious route and expresses the decision in pragmatic terms. ``I asked myself: what could I, an operating-system developer, do to improve the situation? It wasn't until I examined the question for a while that I realized an operating-system developer was exactly what was needed to solve the problem.''
+Обращаясь к аудитории, Столлман избегает религиозной риторики и выставляет своё решение в сугубо прагматичном свете. \enquote{Я спросил себя: что я, как системный программист, могу сделать в этой ситуации? У меня не было бы ответа, не будь я разработчиком операционных систем. Именно это было нужно, чтобы решить проблему}.
-Once he recognized that, Stallman says, everything else ``fell into place.'' In 1983, MIT was acquiring second-generation Lisp Machines from Symbolics, on which the MIT Lisp Machine system could not possibly run.  Once most of the MIT machines were replaced, he would be unable to continue maintaining that system effectively for lack of users' bug reports.  He would have to stop.  But he also wanted to stop.  The MIT Lisp Machine system was not free software: even though users could get the source code, they could not redistribute it freely.  Meanwhile, the goal of continuing the MIT system had already been achieved: LMI had survived and was developing software on its own.
+Как только Ричард это понял -- для него всё встало на свои места. В 1983 году МТИ стал покупать Lisp-машины второго поколения от Symbolics, на которых не работала МТИ-версия операционной системы. Когда эти машины заполонят всю Лабораторию, Столлман больше не сможет работать над общей версией системы, хотя бы потому, что некому будет слать ему отчёты об ошибках. Пришла пора остановиться. Но Ричард и сам хотел остановиться. Хоть МТИ-версия системы для Lisp-машин не была свободной -- пользователям не разрешалось раздавать её исходный код -- свою задачу она выполнила: компания LMI выжила и уже сама делала программное обеспечение.
-Stallman didn't want to spend his whole life punishing those who had destroyed his old community.  He wanted to build a new one. He decided to denounce software that would require him to compromise his ethical beliefs, and devote his life to the creation of programs that would make it easier for him and others to escape from it. Pledging to build a free software operating system ``or die trying -- of old age, of course,'' Stallman quips, he resigned from the MIT staff in January, 1984, to build GNU.
+Столлману не хотелось тратить всю свою жизнь на то, чтобы наказать компанию, что разрушила старый хакерский коллектив. Ему хотелось создать новый. Ричард решительно осудил программное обеспечение, которое требовало нарушить этический кодекс, и занялся созданием программ, которые позволили бы ему и другим людям оставаться в гармонии со своей совестью. Дав себе клятву: создай свободную систему или умри (\enquote{от старости, конечно}, -- со смехом добавляет здесь Столлман), он увольняется из МТИ в январе 1984 года, чтобы посвятить всё своё время GNU.
-The resignation distanced Stallman's work from the legal auspices of MIT. Still, Stallman had enough friends and allies within the AI Lab to continue using the facilities, and later his own office. He also had the ability to secure outside consulting gigs to underwrite the early stages of the GNU Project. In resigning from MIT, however, Stallman negated any debate about conflict of interest or Institute ownership of the software. The man whose early adulthood fear of social isolation had driven him deeper and deeper into the AI Lab's embrace was now building a legal firewall between himself and that environment.
+Увольнение лишило его возможности обращаться к юридической поддержке МТИ. Но у него оставалось достаточно сторонников, чтобы дальше пользоваться оборудованием и помещениями Лаборатории. Также Ричард мог использовать сторонние юридические консультации для поддержки проекта GNU на ранних этапах. Впрочем, от института Столлман несколько отдалился, отвергнув все притязания МТИ на код, что он написал, будучи сотрудником Лаборатории. Человеку, который десяток лет назад нашёл в Лаборатории спасение от ужасной социальной изоляции, теперь приходилось строить правовые барьеры между нею и собой.
-For the first few months, Stallman operated in isolation from the Unix community as well. Although his announcement to the net.unix-wizards group had attracted sympathetic responses, few volunteers signed on to join the crusade in its early stages.
+Первые месяцы Столлман работал и отдельно от Unix-сообщества. Его призыву в группе net.unix-wizards симпатизировали, но тех, кто решился поддержать начинание каким-то делом, можно было пересчитать по пальцам одной руки.
-``The community reaction was pretty much uniform,'' recalls Rich Morin, leader of a Unix user group at the time. ``People said, `Oh, that's a great idea. Show us your code. Show us it can be done.'\hspace{0.01in}''
+\enquote{Члены сообщества были почти единогласны в отзывах, -- вспоминает Рич Морин, лидер группы пользователей Unix тех времён, -- они говорили: \enquote{О, это классная идея. Покажи нам свой код. Покажи, что это вообще возможно}.\hspace{0.01in}}
-Aware that the job was enormous, Stallman decided to try to reuse existing free software wherever possible.  So he began looking for existing free programs and tools that could be converted into GNU programs and tools. One of the first candidates was a compiler named VUCK, which converted programs written in the popular C programming language into machine-runnable code. Translated from the Dutch, the program's acronym stood for the Free University Compiler Kit. Optimistic, Stallman asked the program's author if the program was free. When the author informed him that the words ``Free University'' were a reference to the Vrije Universiteit in Amsterdam, and that the program was not free, Stallman was chagrined.
+Осознавая масштабность замысла, Столлман решил использовать все существующие свободные программы, какие только можно было достать. Он стал искать такие программы и утилиты, которые мог бы переделать для GNU. Одним из первых кандидатов стал компилятор FUCK, что переводил программы с языка программирования С в машинный код. Название FUCK было акронимом: Free University Compiler Kit, и слово \enquote{Free} в нём обнадёживало. Ричард спросил у автора программы, действительно ли она свободна. Тот ответил, что слова \enquote{Free University} обозначали Амстердамский свободный университет, а не саму программу. Столлман огорчился.
-``He responded derisively, stating that the university was free but the compiler was not,'' recalls Stallman. He had not only refused to help -- he suggested Stallman drop his plan to develop GNU, and instead write some add-ons to boost sales of VUCK, in return for a share of the profits. ``I therefore decided that my first program for the GNU Project would be a multi-language, multi-platform compiler.''\endnote{See Richard Stallman, ``The GNU Operating System and the Free Software Movement,'' \textit{Open Sources} (O'Reilly \& Associates, Inc., 1999): 65.}
+\enquote{Он насмешливо ответил, что университет свободен, а компилятор -- нет}, -- вспоминает Ричард. Автор не просто отказался помочь, он ещё и предложил Столлману бросить затею с проектом GNU и в обмен на долю прибыли написать несколько дополнений к FUCK, чтобы подстегнуть продажи компилятора. \enquote{Поэтому я решил, что первой программой проекта GNU станет мультиязычный и мультиплатформенный компилятор}.\endnote{Richard Stallman, \enquote{The GNU Operating System and the Free Software Movement,} \textit{Open Sources} (O'Reilly \& Associates, Inc., 1999): 65.}
-Instead of VUCK, Stallman found the Pastel compiler (``off-color Pascal''), written by programmers at Lawrence Livermore National Lab. According to what they said when they gave him a copy, the compiler was free to copy and modify. Unfortunately, the program was unsuitable for the job, because its memory requirements were enormous.  It parsed the entire input file in core memory, then retained all the internal data until it finished compiling the file. On mainframe systems this design had been forgivable. On Unix systems it was a crippling barrier, since even 32-bit machines that ran Unix were often unable to provide so much memory to a program. Stallman made substantial progress at first, building a C-compatible frontend to the compiler and testing it on the larger Vax, whose system could handle large memory spaces. When he tried porting the system to the 68010, and investigated why it crashed,  he discovered the memory size problem, and concluded he would have to build a totally new compiler from scratch.  Stallman eventually did this, producing the GNU C Compiler or GCC.  But it was not clear in 1984 what to do about the compiler, so he decided to let those plans gel while turning his attention to other parts of GNU.
+Махнув рукой на FUCK, Столлман снова принялся за поиски, и скоро нашёл компилятор Pastel (\enquote{не цветной Паскаль}), написанный программистами Ливерморской национальной лаборатории им. Лоуренса. Они дали копию компилятора Ричарду и сказали, что он волен делать с нею всё, что вздумается. К сожалению, компилятор был непригоден к использованию в GNU из-за непомерных аппетитов к оперативной памяти. Он анализировал в ней весь входной файл, и потом держал в ней все его данные до самого окончания компиляции. На мейнфреймах это не вызывало проблем, но на Unix-системах даже у 32-битных версий зачастую не было столько оперативной памяти. Столлман начал было работать над этим компилятором, создав интерфейс для языка С и опробовав её на большом компьютере VAX, но во время переноса программы на платформу 68010 начались падения из-за нехватки памяти, и Ричард понял, что остаётся только создать новый компилятор с нуля. Пройдёт время, и Столлман сделает это, создав GNU C Compiler или GCC. Но в 1984 году он ещё не совсем понимал, как взяться за это дело, так что временно переключился на другие задачи проекта GNU.
-In September of 1984, thus, Stallman began development of a GNU version of Emacs, the replacement for the program he had been supervising for a decade. Within the Unix community, the two native editor programs were vi, written by Sun Microsystems cofounder Bill Joy, and ed, written by Bell Labs scientist (and Unix cocreator) Ken Thompson. Both were useful and popular, but neither offered the endlessly expandable nature of Emacs.
+Самым очевидным шагом был выпуск GNU-версии редактора Emacs, этим Столлман и занялся в сентябре 1984 года. Сообщество Unix уже имело два родных для этой системы текстовых редактора: vi, написанный сооснователем Sun Microsystems Биллом Джоем, и ed, созданный учёным Bell Labs и одним из создателей Unix Кеном Томпсоном. Оба редактора были мощными и очень популярными, но до практически неограниченной мощи Emacs им было далеко.
-Looking back, Stallman says he didn't view the decision in strategic terms. ``I wanted an Emacs, and I had a good opportunity to develop one.''
+Сейчас Ричард говорит, что не придавал этому решению стратегического значения. \enquote{Я просто хотел заниматься Emacs, и у меня был отличный повод им заняться}.
-Once again, Stallman had found existing code with which he hoped to save time. In writing a Unix version of Emacs, Stallman was soon following the footsteps of Carnegie Mellon graduate student James Gosling, author of a C-based version dubbed Gosling Emacs or Gosmacs. Gosling's version of Emacs included an interpreter for a simplified offshoot of the Lisp language, called Mocklisp. Although Gosling had put Gosmacs under copyright and had sold the rights to UniPress, a privately held software company, Stallman received the assurances of a fellow developer who had participated in early Gosmacs development. According to the developer, Gosling, while a Ph.D. student at Carnegie Mellon, had given him permission by email to distribute his own version of Gosmacs in exchange for his contribution to the code.
+И тут Столлман смог воспользоваться уже существующим кодом, чтобы сэкономить время. Он скоро обнаружил версию Emacs, написанную на языке С аспирантом Карнеги-Меллона Джеймсом Гослингом. Она называлась Gosling Emacs или просто Gosmacs. Эта версия включала в себя интерпретатор упрощённого диалекта языка Lisp под названием Mocklisp. И хотя Гослинг защитил свою версию редактора авторским правом и потом продал его компании UniPress, Столлман получил карт-бланш от одного из разработчиков, который работал над Gosmacs на раннем этапе, и которому за это Гослинг дал полные права на ту раннюю версию редактора.
-At first Stallman thought he would change only the user-level commands, to implement full compatibility with the original PDP-10 Emacs.  However, when he found how weak Mocklisp was in comparison with real Lisp, he felt compelled to replace it with a true Lisp system.  This made it natural to rewrite most of the higher-level code of Gosmacs in a completely different way, taking advantage of the greater power and flexible data structures of Lisp.  By mid-1985, in GNU Emacs as released on the Internet, only a few files still had code remaining from Gosmacs.
+Сначала Ричард рассчитывал изменить только пользовательские команды, чтобы добиться полной совместимости с оригинальным Emacs для PDP-10. Но когда увидел, насколько слаб Mocklisp на фоне обычного Lisp -- понял, что нужно полностью переделать интерпретатор. В такой ситуации было естественным переписать большую часть высокоуровневого кода Gosmacs на Lisp, чтобы использовать всю мощь и гибкость этого языка. В середине 1985 года GNU Emacs был размещён в интернете, и только в нескольких его файлах остался код Gosmacs.
-Then UniPress caught wind of Stallman's project, and denied that the other developer had received permission to distribute his own version of Gosmacs.  He could not find a copy of the old email to defend his claim.  Stallman eliminated this problem by writing replacements for the few modules that remained from Gosmacs.
+Позже компания UniPress узнала о проекте Столлмана, и стала отрицать, что некий разработчик имеет полные права на раннюю версию Gosmacs. Ричард не смог найти то электронное письмо, чтобы защититься от претензий, и решил проблему иначе: переписал оставшиеся части, полностью избавив программу от следов Gosmacs.
-Nevertheless, the notion of developers selling off software rights -- indeed, the very notion of developers having such powers to sell in the first place -- rankled Stallman. In a 1986 speech at the Swedish Royal Technical Institute, Stallman cited the UniPress incident as yet another example of the dangers associated with proprietary software.
+Тем не менее, существование разработчиков, продающих права на программы -- точнее, сама возможность их существования -- не давала Ричарду покоя. Произнося в 1986 году речь в Королевском технологическом институте Швеции, Столлман привёл в пример инцидент с компанией UniPress, как очередную опасность, связанную с несвободным ПО.
-``Sometimes I think that perhaps one of the best things I could do with my life is find a gigantic pile of proprietary software that was a trade secret, and start handing out copies on a street corner so it wouldn't be a trade secret any more,'' said Stallman. ``Perhaps that would be a much more efficient way for me to give people new free software than actually writing it myself; but everyone is too cowardly to even take it.''\endnote{See Richard Stallman (1986).}
+\enquote{Иногда я думаю: лучшее, что я мог бы сделать в своей жизни, это найти гигантскую кучу собственнических программ, представляющих коммерческую тайну, и раздать её прохожим на улице, чтобы этой коммерческой тайны больше не было, -- рассказывает Столлман, -- наверное, это был бы куда более эффективный способ дать людям свободное ПО, чем писать его самому, но люди слишком малодушны, чтобы это принять}.\endnote{Richard Stallman (1986).}
-Despite the stress it generated, the dispute over Gosling's code would assist both Stallman and the free software movement in the long term. It would force Stallman to address the weaknesses of the Emacs Commune and the informal trust system that had allowed problematic offshoots to emerge. It would also force Stallman to sharpen the free software movement's political objectives. Following the release of GNU Emacs in 1985, Stallman issued \textit{The GNU Manifesto}, an expansion of the original announcement posted in September, 1983. Stallman included within the document a lengthy section devoted to the many arguments used by commercial and academic programmers to justify the proliferation of proprietary software programs. One argument, ``Don't programmers deserve a reward for their creativity,'' earned a response encapsulating Stallman's anger over the recent Gosling Emacs episode:
+Инцидент с кодом Gosmacs не только потрепал нервы, но и пошёл на пользу Столлману и всему движению за свободное программное обеспечение. Он заставил Ричарда обратить внимание на слабые места \enquote{коммуны Emacs}, основанной на непринуждённом доверии, которое породило массу проблемных ответвлений редактора. Также Столлману пришлось тщательно проработать цели движения за свободное ПО. Вскоре после выпуска GNU Emacs, Ричард обнародовал \textit{Манифест проекта GNU} -- расширенную версию заявления 1983 года. Он включил в этот манифест множество аргументов, которые используют программисты из мира бизнеса и науки, чтобы оправдать создание собственнических программ. Один из этих аргументов гласил: \enquote{Разве программисты не заслуживают награды за свою творческую работу?}, и в ответе Столлмана на него чувствовался гнев из-за инцидента с Gosmacs:
-``If anything deserves a reward, it is social contribution,'' Stallman wrote. ``Creativity can be a social contribution, but only in so far [\textit{sic}] as society is free to use the results. If programmers deserve to be rewarded for creating innovative programs, by the same token they deserve to be punished if they restrict the use of these programs.''\endnote{See Richard Stallman, \textit{The GNU Manifesto} (1985), \url{http://www.gnu.org/gnu/manifesto.html}.}
+\enquote{Если что-то и заслуживает награды, то это вклад в общественное благо, -- писал Ричард, -- творчество может делать такой вклад, но только если [\textit{sic}] общество может свободно пользоваться его результатами. Если программисты заслуживают награды за создание новаторских программ, они также заслуживают и наказания за то, что ограничивают использование этих программ}.\endnote{Источник: Richard Stallman, \textit{The GNU Manifesto} (1985), \url{http://www.gnu.org/gnu/manifesto.html}.}
-With the release of GNU Emacs, the GNU Project finally had code to show. It also had the burdens of any software-based enterprise. As more and more Unix developers began playing with the software, money, gifts, and requests for tapes began to pour in. To address the business side of the GNU Project, Stallman drafted a few of his colleagues and formed the Free Software Foundation (FSF), a nonprofit organization dedicated to speeding the GNU Project towards its goal. With Stallman as president and various friends and hacker allies as board members, the FSF helped provide a corporate face for the GNU Project.
+С написанием GNU Emacs у Столлмана, наконец, появилось что показать Unix-сообществу. Появились и заботы, свойственные любому предприятию по разработке ПО. С ростом популярности программы среди Unix-разработчиков стал расти поток денег, подарков и, конечно, просьб. Чтобы управиться с деловой стороной проекта GNU, Ричард позвал на помощь нескольких своих коллег, и сформировал некоммерческую организацию -- Фонд свободного программного обеспечения (Free Software Foundation или FSF). Президент Фонда в лице Столлмана и члены уставного совета в лице его соратников-хакеров образовали \enquote{корпоративный интерфейс проекта GNU}.
-Robert Chassell, a programmer then working at Lisp Machines, Inc., became one of five charter board members at the Free Software Foundation following a dinner conversation with Stallman. Chassell also served as the organization's treasurer, a role that started small but quickly grew.
+Роберт Часселл, программист из LMI, стал одним из 5 членов уставного совета Фонда свободного ПО после разговора со Столлманом за обедом. Часселлу также досталась роль кассира организации -- небольшая поначалу, но всё более важная со временем.
-``I think in '85 our total expenses and revenue were something in the order of \$23,000, give or take,'' Chassell recalls. ``Richard had his office, and we borrowed space. I put all the stuff, especially the tapes, under my desk. It wasn't until sometime later LMI loaned us some space where we could store tapes and things of that sort.''
+\enquote{В 1985 году наши совокупные доходы и расходы составляли \$23,000, плюс-минус, -- вспоминает Часселл, -- у Ричарда был свой кабинет, и мы его заняли. Я положил все вещи, в основном -- плёнки, под стол. Лишь некоторое время спустя LMI выделила нам место, где мы могли хранить плёнки и прочие подобные вещи}.
-In addition to providing a face, the Free Software Foundation provided a center of gravity for other disenchanted programmers. The Unix market that had seemed so collegial even at the time of Stallman's initial GNU announcement was becoming increasingly competitive. In an attempt to tighten their hold on customers, companies were starting to deny users access to Unix source code, a trend that only speeded the number of inquiries into ongoing GNU software projects. The Unix wizards who once regarded Stallman as a noisy kook were now beginning to see him as a software prophet or a software Cassandra, according as they felt hope or despair over escaping the problems he identified.
+Фонд свободного программного обеспечения стал не только воплощением хакерского движения, но и центром притяжения таких же разочаровавшихся программистов. Когда Столлман впервые объявил о начале проекта GNU, мир Unix был довольно дружным сообществом, где процветало сотрудничество. Но очень быстро им овладела конкуренция. Компании старались всё жёстче контролировать пользователей, начали отказывать им в доступе к исходным кодам, и всё это делало GNU популярнее. Виртуозы Unix раньше считали Столлмана скандальным чудаком, но теперь видели в нём или пророка, или Кассандру от программирования, в зависимости от того, что они чувствовали в связи с этими проблемами -- надежду или отчаяние.
-``A lot of people don't realize, until they've had it happen to them, how frustrating it can be to spend a few years working on a software program only to have it taken away,'' says Chassell, summarizing the feelings and opinions of the correspondents writing in to the FSF during the early years. ``After that happens a couple of times, you start to say to yourself, `Hey, wait a minute.'\hspace{0.01in}''
+\enquote{Многие люди не понимают, каково это -- годами работать над программой, чтобы в итоге её у тебя отобрали, -- говорит Часселл, резюмируя чувства и мысли людей, что писали Фонду в его первые годы, -- и когда это случается один раз, второй раз, в третий вы уже говорите себе: \enquote{Эй, минуточку!}\hspace{0.01in}}
-For Chassell, the decision to participate in the Free Software Foundation came down to his own personal feelings of loss. Prior to LMI, Chassell had been working for hire, writing an introductory book on Unix for Cadmus, Inc., a Cambridge-area software company. When Cadmus folded, taking the rights to the book down with it, Chassell says he attempted to buy the rights back with no success.
+Решение Часселла присоединиться к Фонду тоже связано с личной потерей. До работы в LMI его нанимала компания Cadmus из Кембриджа для того, чтобы он написал книгу знакомства с Unix. Скоро Cadmus закрылась, похоронив с собой права на книгу. Часселл пытался их выкупить, но ничего не вышло.
-``As far as I know, that book is still sitting on a shelf somewhere, unusable, uncopyable, just taken out of the system,'' Chassell says. ``It was quite a good introduction if I may say so myself. It would have taken maybe three or four months to convert [the book] into a perfectly usable introduction to GNU/Linux today. The whole experience, aside from what I have in my memory, was lost.''
+\enquote{Насколько я знаю, эта книга всё ещё лежит где-то на полке, недоступная для чтения и копирования, просто выброшенная на обочину, -- рассказывает Часселл, -- а ведь она неплохо знакомила читателя с Unix. Хватило бы трёх-четырёх месяцев, чтобы превратить её в отличное знакомство с сегодняшним GNU/Linux. Но вся эта информация, все знания теперь потеряны, кроме тех следов, что остались в моей памяти}.
-Forced to watch his work sink into the mire while his erstwhile employer struggled through bankruptcy, Chassell says he felt a hint of the anger that drove Stallman to fits of apoplexy. ``The main clarity, for me, was the sense that if you want to have a decent life, you don't want to have bits of it closed off,'' Chassell says. ``This whole idea of having the freedom to go in and to fix something and modify it, whatever it may be, it really makes a difference. It makes one think happily that after you've lived a few years that what you've done is worthwhile. Because otherwise it just gets taken away and thrown out or abandoned or, at the very least, you no longer have any relation to it. It's like losing a bit of your life.''
+Видя, как его работа тонет в трясине, пока работодатель проходит через банкротство, Часселл испытал гнев, похожий на тот, что довёл Столлмана до предынфарктного состояния. \enquote{Мне совершенно ясно, что прожить достойную жизнь можно лишь не скрывая её части, -- объясняет Часселл, -- все эти мысли о свободе взять и изменить, исправить что-то -- они действительно важны. Благодаря этому вы чувствуете: то, что вы сделали за прожитые годы, действительно чего-то стоит. В ином случае результаты ваших дел просто заберут у вас, а то и просто выбросят, и вы больше не будете иметь к ним никакого отношения. Это всё равно что потерять часть своей жизни}.
 \bigskip
--- a/chap08.tex
+++ b/chap08.tex
@ -7,155 +7,153 @@
 %% no Back-Cover Texts. A copy of the license is included in the
 %% file called ``gfdl.tex''.
-\chapter{St. Ignucius}
+\chapter{Святитель Игнуциус}
-The Maui High Performance Computing Center is located in a single-story building in the dusty red hills just above the town of Kihei. Framed by million-dollar views and the multimillion dollar real estate of the Silversword Golf Course, the center seems like the ultimate scientific boondoggle. Far from the boxy, sterile confines of Tech Square or even the sprawling research metropolises of Argonne, Illinois and Los Alamos, New Mexico, the MHPCC seems like the kind of place where scientists spend more time on their tans than their post-doctoral research projects.
+Гавайский центр высокопроизводительных вычислений Мауи расположился в одноэтажном здании на пыльных красных холмах чуть выше города Кихеи. Среди многомиллионных пейзажей и мультимиллионных объектов гольф-клуба \enquote{Серебрянный меч} центр выглядит настоящей бессмыслицей. От стерильной коробки здания Техносквера и научных центров Аргонна, Лос-Аламоса, Нью-Мексико центр отделяют тысячи миль, и кажется, что учёные здесь больше времени проводят загорая под солнцем, нежели трудясь над своими исследовательскими проектами.
-The image is only half true. Although researchers at the MHPCC do take advantage of the local recreational opportunities, they also take their work seriously. According to \url{Top500.org}, a web site that tracks the most powerful supercomputers in the world, the IBM SP Power3 supercomputer housed within the MHPCC clocks in at 837 billion floating-point operations per second, making it one of 25 most powerful computers in the world. Co-owned and operated by the University of Hawaii and the U.S. Air Force, the machine divides its computer cycles between the number crunching tasks associated with military logistics and high-temperature physics research.
+Это впечатление верно лишь наполовину. Хотя местные научные сотрудники не упускают возможности отдохнуть на чудесных пляжах, они также уделяют большое внимание своей работе. Согласно веб-сайту \url{Top500.org}, который отслеживает 500 самых мощных суперкомпьютеров мира, здешний суперкомпьютер IBM SP Power3 выдавал на тот момент 837 миллиардов операций с плавающей точкой в секунду, что делало его одним из 25 самых мощных компьютеров планеты. Этой машиной совместно управляли Гавайский университет и ВВС США, деля её процессорные такты между исследованиями физики высокотемпературной плазмы и нуждами военной логистики.
-Simply put, the MHPCC is a unique place, a place where the brainy culture of science and engineering and the laid-back culture of the Hawaiian islands coexist in peaceful equilibrium. A slogan on the lab's 2000 web site sums it up: ``Computing in paradise.''
+В общем, центр высокопроизводительных вычислений Мауи -- уникальное место, в котором гармонично сочетаются высокоинтеллектуальная атмосфера научного мира и расслабленная атмосфера Гавайских островов. На сайте центра образца 2000 года это выражалось в красноречивом слогане: \enquote{Вычисления в раю}.
-It's not exactly the kind of place you'd expect to find Richard Stallman, a man who, when taking in the beautiful view of the nearby Maui Channel through the picture windows of a staffer's office, mutters a terse critique: ``Too much sun.'' Still, as an emissary from one computing paradise to another, Stallman has a message to deliver, even if it means subjecting his hacker eyes to painful solar glare.
+И меньше всего вы ожидаете встретить в этом месте Ричарда Столлмана, который стоит перед окном в кабинете научного сотрудника и любуется видом канала Мауи. \enquote{Слишком много солнца}, -- бормочет Ричард. Он -- посланник из одного компьютерного рая в другой, и должен выполнить свою миссию, даже если это причиняет боль его глазам, привыкшим к полумраку комнат и тёмным цветам компьютерных экранов.
-The conference room is already full by the time I arrive to catch Stallman's speech. The gender breakdown is a little better than at the New York speech, 85\% male, 15\% female, but not by much. About half of the audience members wear khaki pants and logo-encrusted golf shirts. The other half seems to have gone native. Dressed in the gaudy flower-print shirts so popular in this corner of the world, their faces are a deep shade of ochre. The only residual indication of geek status are the gadgets: Nokia cell phones, Palm Pilots, and Sony VAIO laptops.
+Когда я прихожу в конференц-зал, он уже битком набит людьми. Половой баланс аудитории чуть улучшился по сравнению с нью-йоркской речью -- здесь где-то 85\% мужчин и 15\% женщин. Около половины слушателей одеты в брюки цвета хаки и футболки с логотипами. Остальные выглядят очень по-гавайски -- яркие рубашки с цветочным рисунком и лица с глубоким оттенком охры. Единственное, что выдаёт в них гиков -- вещи в их руках: сотовые телефоны Nokia, карманные компьютеры Palm Pilot и ноутбуки Sony VAIO.
-Needless to say, Stallman, who stands in front of the room dressed in plain blue T-shirt, brown polyester slacks, and white socks, sticks out like a sore thumb. The fluorescent lights of the conference room help bring out the unhealthy color of his sun-starved skin.\endnote{RMS: The idea that skin can be ``sun-starved'' or that paleness is ``unhealthy'' is dangerous misinformation; staying out of the sun can't hurt you as long as you have enough Vitamin D. What damages the skin, and can even kill you, is excessive exposure to sunlight.}  His beard and hair are enough to trigger beads of sweat on even the coolest Hawaiian neck. Short of having the words ``mainlander'' tattooed on his forehead, Stallman couldn't look more alien if he tried. [RMS: Is there something bad about looking different from others?]
+Столлман в своей простой синей футболке, коричневых брюках из полиэстера и белых носках на фоне всей этой публики выглядит белой вороной. Люминесцентные лампы подчёркивают нездоровую бледность его кожи, голодающей по солнцу. \endnote{РМС: Убеждение, что кожа может \enquote{голодать по солнцу}, или что бледность \enquote{нездорова} -- не соответствует реальности и очень опасно. Отсутствие солнца не причинит вам вреда, если в вашем организме достаточно витамина D. А вот постоянное пребывание под ярким солнцем может повредить вашу кожу или даже убить вас.} Его большой бороды и гривы волос достаточно, чтобы взмокла шея самого хладнокровного гавайца. Ему не хватает только надписи \enquote{континентал} на лбу, чтобы выглядеть максимально инородно. [RMS: Он так говорит, будто выглядеть отлично от других -- это что-то плохое.]
-As Stallman putters around the front of the room, a few audience members wearing T-shirts with the logo of the Maui FreeBSD Users Group (MFUG) race to set up camera and audio equipment. FreeBSD, a free software offshoot of the Berkeley Software Distribution, the venerable 1970s academic version of Unix, is technically a competitor to the GNU/Linux operating system. Still, in the hacking world, Stallman speeches are documented with a fervor reminiscent of the Grateful Dead and its legendary army of amateur archivists. As the local free software heads, it's up to the MFUG members to make sure fellow programmers in Hamburg, Mumbai, and Novosibirsk don't miss out on the latest pearls of RMS wisdom.
+Пока Ричард слоняется по передней части зала, несколько слушателей, одетых в футболки с логотипом местной группы пользователей FreeBSD, возятся с настройкой видеокамеры и звукового оборудования. FreeBSD -- свободное ответвление системы BSD, академической версии Unix 70-х годов, и по совместительству -- основной конкурент GNU/Linux. Но хакеры, вне зависимости от используемых ими систем, записывают и документируют речи Столлмана с таким же пылом и воодушевлением, какой был у легендарной армии поклонников рок-группы Grateful Dead. Как заявили руководители местной группы пользователей FreeBSD, они хотят быть уверены, что коллеги-программисты в Гамбурге, Мумбае и Новосибирске не пропустят ни одного последнего откровения Ричарда Мэттью Столлмана.
-The analogy to the Grateful Dead is apt. Often, when describing the business opportunities inherent within the free software model, Stallman has held up the Grateful Dead as an example. In refusing to restrict fans' ability to record live concerts, the Grateful Dead became more than a rock group. They became the center of a tribal community dedicated to Grateful Dead music. Over time, that tribal community became so large and so devoted that the band shunned record contracts and supported itself solely through musical tours and live appearances. In 1994, the band's last year as a touring act, the Grateful Dead drew \$52 million in gate receipts alone.\endnote{See ``Grateful Dead Time Capsule: 1985-1995 North American Tour Grosses,'' \url{http://www.dead101.com/1197.htm}.}
+Сравнение с Grateful Dead вполне уместно. Рассказывая о деловых возможностях модели свободного ПО, Столлман нередко приводит в пример эту рок-группу. Grateful Dead отказались мешать поклонникам записывать свои выступления и свободно раздавать эти записи. Благодаря этому решению Grateful Dead стали больше, чем просто рок-группой. Они стали центром очень большого и преданного сообщества, посвящённого их творчеству. Такая горячая поддержка позволила группе вообще не заключать контракты со звукозаписывающими компаниями, и жить исключительно за счёт музыкальных туров и живых выступлений. На гастролях 1994 года Grateful Dead собрали 52 миллиона долларов на одних только входных билетах. \endnote{\enquote{Grateful Dead Time Capsule: 1985-1995 North American Tour Grosses,} \url{http://www.dead101.com/1197.htm}.}
-While few software companies have been able to match that success, the tribal aspect of the free software community is one reason many in the latter half of the 1990s started to accept the notion that publishing software source code might be a good thing. Hoping to build their own loyal followings, companies such as IBM, Sun Microsystems, and Hewlett Packard have come to accept the letter, if not the spirit, of the Stallman free software message. Describing the GPL as the information-technology industry's \textit{Magna Carta}, ZDNet software columnist Evan Leibovitch sees the growing affection for all things GNU as more than just a trend. ``This societal shift is letting users take back control of their futures,'' Leibovitch writes. ``Just as the \textit{Magna Carta} gave rights to British subjects, the GPL enforces consumer rights and freedoms on behalf of the users of computer software.''\endnote{See Evan Leibovitch, ``Who's Afraid of Big Bad Wolves,'' \textit{ZDNet Tech Update} (December 15, 2000), \url{http://www.zdnet.com/news/whos-afraid-of-the-big-bad-wolves/298394}.}
+Немногие компании-разработчики программного обеспечения достигают таких успехов, так что фактор преданности сообщества стал одной из причин роста популярности свободных лицензий. Компании вроде IBM, Sun Microsystem, Hewlett-Packard решили, что публикация исходных кодов -- хороший шаг, который поможет им обрести такую же преданную армию поклонников. Эти компании решили следовать если не духу, то хотя бы букве столлмановского манифеста свободного ПО. Называя GPL \textit{Великой хартией вольностей} индустрии высоких технологий, колумнист ZDNet Эван Лейбович высказал мнение, что рост внимания к различным аспектам проекта GNU это не просто мода. \enquote{Это социальный сдвиг, позволяющий пользователям вернуть себе власть над своим будущим, -- пишет он, -- подобно тому, как \textit{Великая хартия вольностей} давала права британским подданным, GPL обеспечивает права и свободы потребителей от лица пользователей программ}.\endnote{Evan Leibovitch, \enquote{Who's Afraid of Big Bad Wolves,} \textit{ZDNet Tech Update} (December 15, 2000), \url{http://www.zdnet.com/news/whos-afraid-of-the-big-bad-wolves/298394}.}
-The tribal aspect of the free software community also helps explain why 40-odd programmers, who might otherwise be working on physics projects or surfing the Web for windsurfing buoy reports, have packed into a conference room to hear Stallman speak.
+Фактор преданности сообщества помогает понять, почему 40 с лишним программистов собрались в этом зале, хотя могли бы провести это время за научными исследованиями или чтением самоучителей по виндсёрфингу.
-Unlike the New York speech, Stallman gets no introduction. He also offers no self-introduction. When the FreeBSD people finally get their equipment up and running, Stallman simply steps forward, starts speaking, and steamrolls over every other voice in the room.
+Столлман не тратит время на ознакомительные вступления, как было в Нью-Йорке. Как только команда пользователей FreeBSD заканчивает возиться с оборудованием, Ричард просто делает шаг вперёд и начинает говорить, прекратив все разговоры в зале.
-``Most of the time when people consider the question of what rules society should have for using software, the people considering it are from software companies, and they consider the question from a self-serving perspective,'' says Stallman, opening his speech. ``What rules can we impose on everybody else so they have to pay us lots of money? I had the good fortune in the 1970s to be part of a community of programmers who shared software. And because of this I always like to look at the same issue from a different direction to ask: what kind of rules make possible a good society that is good for the people who are in it? And therefore I reach completely different answers.''
+\enquote{Когда в обществе обсуждают правила использования программного обеспечения, подавляющее большинство участников оказываются работниками софтверных компаний, -- начинает Столлман, -- и вопрос они рассматривают исключительно с точки зрения корысти: какие правила можно навязать людям, чтобы они платили побольше денег? В 70-х годах мне посчастливилось оказаться в коллективе программистов, которые делились программами. И поэтому я всегда смотрю на вопрос с другой точки зрения: какие правила пошли бы на пользу обществу в целом и отдельному человеку в частности? Конечно, я пришёл к совершенно иному ответу}.
-Once again, Stallman quickly segues into the parable of the Xerox laser printer, taking a moment to deliver the same dramatic finger-pointing gestures to the crowd. He also devotes a minute or two to the GNU/Linux name.
+И снова Ричард быстро пробегает историю с лазерным принтером Xerox, чтобы разыграть тот же эпизод с театральным указыванием пальцем в некоторых слушателей. Также он уделяет пару минут названию GNU/Linux.
-``Some people say to me, `Why make such a fuss about getting credit for this system? After all, the important thing is the job is done, not whether you get recognition for it.' Well, this would be wise advice if it were true. But the job wasn't to build an operating system; the job is to spread freedom to the users of computers. And to do that we have to make it possible to do everything with computers in freedom.''\endnote{For narrative purposes, I have hesitated to go in-depth when describing Stallman's full definition of software ``freedom.'' The GNU Project web site lists four fundamental components:
+\enquote{Люди иногда говорят мне: \enquote{Неужели вопрос заслуг настолько важен, чтобы уделять ему столько внимания? Ведь важнее всего то, что работа сделана, а не признание, почести и всё такое}. Ну да, эти слова были бы мудрыми, будь они правильными. Ведь работа заключается не в том, чтобы создать операционную систему, а в том, чтобы сделать свободными пользователей компьютеров. А для этого мы должны добиться того, чтобы с компьютерами можно было свободно делать всё, что хочется. Именно такова цель проекта GNU}.\endnote{В рамках повествования я не стал углубляться в столлмановское определение свободы программного обеспечения. На веб-сайте проекта GNU перечислены 4 основных компонента этой свободы:
 \begin{itemize}
-  \item The freedom to run the program as you wish, for any purpose (freedom 0).
+  \item Свобода запускать программу в любых целях как вам захочется (Свобода 0).
-  \item The freedom to study the program's source code, and change it so that the program does what you wish (freedom 1).
+  \item Свобода изучать исходный код программы и менять его для своих целей (Свобода 1).
-  \item The freedom to redistribute copies of the program so you can help your neighbor (freedom 2).
+  \item Свобода раздавать копии программы, чтобы помочь ближнему (Свобода 2).
-  \item The freedom to distribute copies of your modified versions, so that the whole community can benefit from them (freedom 3).
+  \item Свобода раздавать изменённые вами версии программы ради блага общества (Свобода 3).
 \end{itemize}
-For more information, please visit ``The Free Software Definition'' at \url{http://www.gnu.org/philosophy/free-sw.html}.}
+Более полную информацию можно найти в статье \enquote{Определение свободного программного обеспечения} на странице \url{http://www.gnu.org/philosophy/free-sw.html}.}
-Adds Stallman, ``There's a lot more work to do.''
+\enquote{Нам предстоит ещё много работы}, -- добавляет Столлман.
-For some in the audience, this is old material. For others, it's a little arcane. When a member of the golf-shirt contingent starts dozing off, Stallman stops the speech and asks somebody to wake the person up.
+Кому-то в аудитории уже известны эти речи, кому-то они кажутся немного заумными. Один из слушателей в футболке начинает дремать, Ричард прерывается и просит кого-нибудь растормошить заснувшего.
-``Somebody once said my voice was so soothing, he asked if I was some kind of healer,'' says Stallman, drawing a quick laugh from the crowd. ``I guess that probably means I can help you drift gently into a blissful, relaxing sleep. And some of you might need that. I guess I shouldn't object if you do. If you need to sleep, by all means do.''
+\enquote{Мне как-то раз сказали, что у меня очень успокаивающий голос, и спросили, не пробовал ли я себя в целительстве, -- говорит он, немедленно вызвав смех аудитории, -- наверное, имелось в виду, что я могу помочь вам погрузиться в сладкий сон. Некоторым из вас это действительно не помешало бы, и я не буду возражать против этого. Если вам нужно поспать -- обязательно поспите}.
-The speech ends with a brief discussion of software patents, a growing issue of concern both within the software industry and within the free software community. Like Napster, software patents reflect the awkward nature of applying laws and concepts written for the physical world to the frictionless universe of information technology.
+Речь завершается кратким обсуждением патентов на программное обеспечение. Они всё сильнее беспокоят и представителей индустрии ПО, и членов сообщества свободного софта. Подобно Napster, патенты на софт показывают нелепость попыток расширить законы и концепции, созданные для мира физических предметов, на бесконечную вселенную информационных технологий.
-Copyright law and patent law work differently, and have totally different effects in the software field.  The copyright on a program controls the copying and adaptation of that program's code, and it belongs to the program's developer.  But copyright does not cover ideas. In other words, a developer is free, under copyright, to implement in his own code features and commands he has seen in existing programs.  Those aspects are ideas, not expression, and thus outside the scope of copyright law.
+Авторское право и патентное право работают по-разному и приводят к разным последствиям в сфере программного обеспечения. Авторские права на программу принадлежат её разработчику, они регламентируют копирование и редактирование исходного кода. Но авторское право не работает в отношении идей. Это значит, что разработчик волен реализовать по-своему в своей программе те функции и возможности, что он увидел в других программах, защищённых авторским правом. Также он может, хоть это и неимоверно трудно, декодировать бинарные файлы программы, чтобы подсмотреть какие-нибудь идеи и алгоритмы, и в изменённом виде перенести их в свою программу. Этот подход называется \enquote{обратной разработкой} или \enquote{реверс-инжинирингом}.
-It is likewise lawful -- though hard work -- to decode how a binary program works, and then implement the same ideas and algorithms in different code.  This practice is known as ``reverse engineering.''
+Патенты -- совсем другое дело. Согласно ведомству по патентам и товарным знакам США, компании и отдельные люди могут патентовать новаторские или хотя бы неизвестные ведомству компьютерные идеи. В теории, это позволило бы патентообладателям открывать свои технологии в обмен на 20-летнее монопольное положение на рынке. На практике же, раскрытие технологии не особенно полезно для общества, потому что принцип работы программы зачастую понятен без описания, а в остальных случаях его можно узнать через обратную разработку. При этом патентное право запрещает создавать программы с функциональностью, которая аналогична запатентованной.
-Software patents work differently. According to the U.S. Patent Office, companies and individuals can obtain patents for computing ideas that are innovative (or, at least, unknown to the Patent Office). In theory, this allows the patent-holder to trade off disclosure of the technique for a specific monopoly lasting a minimum of 20 years after the patent filing. In practice, the disclosure is of limited value to the public, since the operation of the program is often self-evident, and could in any case be determined by reverse engineering. Unlike copyright, a patent gives its holder the power to forbid the independent development of software programs which use the patented idea.
+В индустрии ПО, где 20 лет это порой целый жизненный цикл рыночной ниши, патенты становятся стратегическим оружием. Компании вроде Apple и Microsoft некогда бились за авторские права и дизайн различных технологий, но теперь технологические гиганты используют патенты, чтобы застолбить конкретные приложения и бизнес-модели. Хорошо известный и весьма печальный пример -- попытка Amazon запатентовать онлайн-покупки в 1 клик. Также большинство компаний используют патенты на софт в качестве оружия обороны. Они заключают между собой сделки с кросс-лицензированием, создавая таким образом баланс и снижая напряжённость в отношениях. Но можно вспомнить и примеры, как производители ПО в области шифрования и обработки изображений патентами давят конкурентов. Так, свободным проектам запрещено использовать некоторые возможности отрисовки шрифтов, потому что они защищены патентами Apple.
-In the software industry, where 20 years can cover the entire life cycle of a marketplace, patents take on a strategic weight. Where companies such as Microsoft and Apple once battled over copyright and the ``look and feel'' of various technologies, today's Internet companies use patents as a way to stake out individual applications and business models, the most notorious example being Amazon.com's 2000 attempt to patent the company's ``one-click'' online shopping process. For most companies, however, software patents have become a defensive tool, with cross-licensing deals balancing one set of corporate patents against another in a tense form of corporate detente. Still, in a few notable cases of computer encryption and graphic imaging algorithms, software vendors have successfully stifled rival developments.  For instance, some font-rendering features are missing from free software because of patent threats from Apple.
+Ситуация с патентами в сфере программ, по мнению Столлмана, особенно хорошо показывает, что хакерам нужно всегда оставаться начеку. Она говорит и о том, что политические преимущества свободного ПО куда важнее технических и потребительских. Ричард считает, что нужно обращать максимум внимания не на производительность и стоимость свободных операционных систем вроде GNU/Linux и FreeBSD, хотя по этим параметрам они уже обошли несвободных конкурентов. Главное здесь -- свобода пользователей и разработчиков.
-For Stallman, the software-patent issue dramatizes the need for eternal hacker vigilance. It also underlines the importance of stressing the political benefits of free software programs over the competitive benefits. Stallman says competitive performance and price, two areas where free software operating systems such as GNU/Linux and FreeBSD already hold a distinct advantage over their proprietary counterparts, are side issues compared to the large issues of user and developer freedom.
+Позиция Ричарда идёт вразрез с позицией сообщества -- евангелисты и просто сторонники открытого ПО в его продвижении делают ставку именно на практические выгоды в ущерб философским и политическим ценностям. Их главные аргументы крутятся вокруг превосходства хакерской коллективной модели разработки, а не вокруг необходимости свободных лицензий для защиты интересов пользователей. Суть этой аргументации сводится к мощи коллегиальной экспертной оценки: открытый исходный код позволяет эффективнее выявлять и исправлять ошибки, что делает системы GNU/Linux или FreeBSD куда более качественными для среднего пользователя.
-This position is controversial within the community: open source advocates emphasize the utilitarian advantages of free software over the political advantages. Rather than stress the political significance of free software programs, open source advocates have chosen to stress the engineering integrity of the hacker development model. Citing the power of peer review, the open source argument paints programs such as GNU/Linux or FreeBSD as better built, better inspected and, by extension, more trustworthy to the average user.
+Нельзя сказать, что термин \enquote{открытый исходный код} политически бесполезен. Его сторонники могут привести как минимум 2 аргумента в пользу именно такой формулировки. Во-первых, слово \enquote{свободный} многие предприниматели толкуют, в первую очередь, как \enquote{бесплатный}, что не совсем соответствует реальности. Во-вторых, акцент на открытости обращает внимание компаний на практическое, технологическое преимущество свободного ПО, а не на отвлечённых этических ценностях. Эрик Реймонд, один из основателей Open Source Initiative и один из главных сторонников использования термина \enquote{открытый код}, изложил свой отказ следовать политическим идеям Столлмана в статье 1999 года с красноречивым названием \enquote{Заткнись и покажи им код}:
 That's not to say the term ``open source'' doesn't have its political implications. For open source advocates, the term open source serves two purposes. First, it eliminates the confusion associated with the word ``free,'' a word many businesses interpret as meaning ``zero cost.'' Second, it allows companies to examine the free software phenomenon on a technological, rather than ethical, basis. Eric Raymond, cofounder of the Open Source Initiative and one of the leading hackers to endorse the term, explained his refusal to follow Stallman's political path in a 1999 essay, titled ``Shut Up and Show Them the Code'':
 \begin{quote}
-RMS's rhetoric is very seductive to the kind of people we are. We hackers are thinkers and idealists who readily resonate with appeals to ``principle'' and ``freedom'' and ``rights.'' Even when we disagree with bits of his program, we want RMS's rhetorical style to work; we think it ought to work; we tend to be puzzled and disbelieving when it fails on the 95\% of people who aren't wired like we are.\endnote{See Eric Raymond, ``Shut Up and Show Them the Code,'' online essay, (June 28, 1999), \url{http://www.catb.org/~esr/writings/shut-up-and-show-them.html}.}
+Риторика РМС очень соблазнительна для людей вроде нас. Мы, хакеры -- мыслители и идеалисты, которые легко откликаются на апелляции к \enquote{принципам}, \enquote{правам}, \enquote{свободе}. Даже если мы не согласны с некоторыми пунктами политической программы Столлмана, нам хотелось бы, чтобы его риторика действовала на людей; нам кажется, что она должна действовать, и мы приходим в замешательство, когда эта риторика оставляет равнодушными 95\% населения, которые не настолько \enquote{в теме}, как мы. \endnote{Eric Raymond, \enquote{Shut Up and Show Them the Code}, (June 28, 1999), \url{http://www.catb.org/~esr/writings/shut-up-and-show-them.html}.}
 \end{quote}
-Included among that 95\%, Raymond writes, are the bulk of business managers, investors, and nonhacker computer users who, through sheer weight of numbers, tend to decide the overall direction of the commercial software marketplace. Without a way to win these people over, Raymond argues, programmers are doomed to pursue their ideology on the periphery of society:
+Реймонд обращает внимание, что среди этих 95\% населения -- менеджеры предприятий, инвесторы и обычные пользователи, которые своей многочисленностью определяют направления развития рынка ПО. Он утверждает: если не заинтересовать и не завоевать расположение всех этих людей, то программисты со своей идеологией обречены плестись в хвосте:
 \begin{quote}
-When RMS insists that we talk about ``computer users' rights,'' he's issuing a dangerously attractive invitation to us to repeat old failures. It's one we should reject -- not because his principles are wrong, but because that kind of language, applied to software, simply does not persuade anybody but us. In fact, it confuses and repels most people outside our culture.\endnote{\textit{Ibid.}}
+Когда РМС настаивает, что мы говорим о \enquote{правах пользователей компьютеров}, он создаёт очень опасный соблазн повторно наступить на старые грабли и потерпеть неудачу. Мы должны отказаться от такой риторики -- не потому, что она неправильна, а потому, что она в контексте программного обеспечения звучит убедительно только для таких как мы, но не для остальных людей. Людей вне хакерской культуры она сбивает с толку и отталкивает.\endnote{\textit{Ibid.}}
 \end{quote}
-Stallman, however, rejects Raymond's premises:
+Вот что возражает на это Столлман:
 \begin{quote}
-Raymond's attempt to explain our failure is misleading because we have not failed.  Our goal is large, and we have a long way to go, but we have also come a long way.
+Реймонд пытается объяснить причины нашей старой неудачи, но никакой неудачи не было. Наше дело велико, и нам следует пройти большой путь, но не меньший путь мы уже прошли.
-Raymond's pessimistic assertion about the values of non-hackers is an exaggeration.  Many non-hackers are more concerned with the political issues we focus on than with the technical advantages that open source emphasizes.  This often includes political leaders too, though not in all countries.
+Реймонд слишком пессимистичен касательно ценностей не-хакеров. Многие не-хакеры больше озабочены политическими вопросами, нежели техническими преимуществами, на которые делают упор сторонники открытого кода. Среди таких людей встречаются даже лидеры стран, хоть и нечасто.
-It was the ethical ideals of free software, not ``better software,'' which persuaded the presidents of Ecuador and Brazil to move government agencies to free software.  They are not geeks, but they understand freedom.
+Именно этические идеалы свободного софта, а не \enquote{более высокое качество}, подтолкнули президентов Эквадора и Бразилии перевести свои правительства на свободное ПО. Они не гики, но понимают концепцию свободы.
 \end{quote}
-But the principal flaw in the open source argument, according to Stallman, is that it leads to weaker conclusions.  It convinces many users to run some programs which are free, but does not offer them any reason to migrate entirely to free software.  This partially gives them freedom, but does not teach them to recognize it and value it as such, so they remain likely to let it drop and lose it.  For instance, what happens when the improvement of free software is blocked by a patent?
+Но главный минус риторики вокруг открытого кода в том, что она ослабляет и подрывает политическую позицию. Многие пользователи довольствуются открытыми и бесплатными программами, они не видят причин для перехода на свободный софт. Да, открытые программы дают пользователям какую-то свободу, но это не полноценная свобода, и пользователи не получают должного опыта, чтобы распознавать и ценить свободу, а потому могут легко её лишиться. Что, например, произойдёт, когда развитие свободной программы упрётся в какой-нибудь патент?
-Most open source advocates are equally, if not more, vociferous as Stallman when it comes to opposing software patents.  So too are most proprietary software developers, since patents threaten their projects too.  However, pointing to software patents' tendency to put areas of software functionality off limits, Stallman contrasts what the free software idea and the open source idea imply about such cases.
+Большинство сторонников открытого кода столь же радикальны в отношении патентов на ПО, что и Столлман, если не больше того. Равно как и большинство разработчиков собственнических программ -- ведь патенты угрожают и им тоже. Но Ричард обращает внимание, что позиция движения за свободное ПО в отношении ограничительной роли патентов несколько отличается от позиции сторонников открытого кода.
-``It's not because we don't have the talent to make better software,'' says Stallman. ``It's because we don't have the right. Somebody has prohibited us from serving the public. So what's going to happen when users encounter these gaps in free software? Well, if they have been persuaded by the open source movement that these freedoms are good because they lead to more-powerful reliable software, they're likely to say, `You didn't deliver what you promised. This software's not more powerful. It's missing this feature. You lied to me.' But if they have come to agree with the free software movement, that the freedom is important in itself, then they will say, `How dare those people stop me from having this feature and my freedom too.' And with that kind of response, we may survive the hits that we're going to take as these patents explode.''
+\enquote{Мы ограничены в развитии программ не потому, что нам недостаёт способностей и умений, -- говорит Столлман, -- а потому, что нас лишают права развивать программы. Кто-то запрещает нам служить на благо общества. Что же случится, когда пользователи столкнутся с этим? Если они прислушивались к сторонникам открытого кода, которые сулили более высокую функциональность благодаря открытости, то у них будут все основания сказать: \enquote{Вы не исполнили того, что обещали. Ваша программа не более функциональна, в ней не хватает вот этой запатентованной возможности. Вы нам солгали}. Но если пользователи принимают позицию движения за свободное ПО, то они скажут: \enquote{Да как они смеют лишать нас этой функции и нашей свободы?}. Такая позиция поможет нам выстоять против любых патентных атак}.
-Watching Stallman deliver his political message in person, it is hard to see anything confusing or repellent. Stallman's appearance may seem off-putting, but his message is logical. When an audience member asks if, in shunning proprietary software, free software proponents lose the ability to keep up with the latest technological advancements, Stallman answers the question in terms of his own personal beliefs. ``I think that freedom is more important than mere technical advance,'' he says. ``I would always choose a less advanced free program rather than a more advanced nonfree program, because I won't give up my freedom for something like that [advance]. My rule is, if I can't share it with you, I won't take it.''
+В том, как Столлман излагает свою политическую позицию, трудно увидеть что-то заумное или отталкивающее. Да, сам Ричард может показаться кому-то неприятным, несимпатичным, но его аргументация ясна и логична. Один из слушателей спрашивает: не лишают ли себя сторонники свободного ПО последних достижений технологического прогресса, отвергая собственнические программы? Столлман отвечает на это с позиции личного мировоззрения. \enquote{Я считаю, что свобода важнее технического прогресса, -- говорит он, -- я всегда предпочту свободную программу более продвинутой несвободной программе, потому что не хочу жертвовать своей свободой. Мой принцип таков: если я не могу этим поделиться, то я это не приму}.
-In the minds of those who assume ethics means religion, such answers reinforce the quasi-religious nature of the Stallman message. However, unlike a Jew keeping kosher or a Mormon refusing to drink alcohol, Stallman is not obeying a commandment, but simply refusing to cede his freedom.  His speech explains the practical requisites for doing so: a proprietary program takes away your freedom, so if you want freedom, you need to reject the program.
+Человек, который отождествляет этику с религией, может воспринять такой ответ в религиозном свете. Но если иудей, соблюдающий кошер, или мормон, избегающий алкоголя, просто повинуются заповедям, то Столлман отстаивает свою свободу. Его объяснения показывают рациональность его позиции: собственнические программы отбирают вашу свободу, так что если вы хотите её сохранить, вам следует отказаться от таких программ.
-Stallman paints his decision to use free software in place of proprietary in the color of a personal belief he hopes others will come to share. As software evangelists go, Stallman avoids forcing those beliefs down listeners' throats. Then again, a listener rarely leaves a Stallman speech not knowing where the true path to software righteousness lies.
+Ричард придаёт своему выбору свободных программ вместо собственнических окрас личной убеждённости, к которой надеется приобщить других людей. Но, в отличие от евангелистов, он не пытается вбить эту убеждённость в головы слушателей. Люди и без того редко уходят с выступлений Ричарда, потому что хотят узнать о праведном программном обеспечении.
-As if to drive home this message, Stallman punctuates his speech with an unusual ritual. Pulling a black robe out of a plastic grocery bag, Stallman puts it on.  Then he pulls out a reflective brown computer disk and places it on his head. The crowd lets out a startled laugh.
+Словно пытаясь закрепить эффект, Столлман проделывает необычный ритуал. Он вытаскивает из продуктового пакета чёрную мантию и надевает её, после чего извлекает оттуда же блестящий коричневый диск от компьютера, и водружает его себе на голову подобно нимбу. По аудитории расползаются испуганные смешки.
-``I am St. IGNUcius of the Church of Emacs,'' says Stallman, raising his right hand in mock-blessing. ``I bless your computer, my child.''
+\enquote{Я -- святитель ИГНУциус из Церкви Емаксовой, -- произносит Ричард, подняв правую руку, -- и я благословляю твой компьютер, сын мой}.
 \begin{figure}[ht] \centering
-  \includegraphics[width=0.9\textwidth]{stignucius}
+  \includegraphics{stignucius}
-  \caption{Stallman dressed as St. IGNUcius. The photo was taken by Stian Eikeland in Bergen, Norway on February 19, 2009.}
+  \caption{Столлман в одеянии святителя ИГНУциуса. Фото сделано Стианом Эйкеланном в норвежском Бергене 19 февраля 2009 года.}
 \end{figure}
-The laughter turns into full-blown applause after a few seconds. As audience members clap, the computer disk on Stallman's head catches the glare of an overhead light, eliciting a perfect halo effect. In the blink of an eye, Stallman resembles a Russian religious icon.
+За считанные секунды смех переходит в аплодисменты. Компьютерный диск на голове Столлмана ловит лучи света, создавая идеальное гало. Ричард в этот момент -- словно живая православная икона.
-``Emacs was initially a text editor,'' says Stallman, explaining the getup. ``Eventually it became a way of life for many and a religion for some. We call this religion the Church of Emacs.''
+\enquote{Сначала Emacs был текстовым редактором, -- объясняет Столлман, -- но со временем стал образом жизни для многих и религией для некоторых. Мы называем эту религию Церковью Емаксовой}.
-The skit is a lighthearted moment of self-parody, a humorous return-jab at the many people who might see Stallman's form of software asceticism as religious fanaticism in disguise. It is also the sound of the other shoe dropping -- loudly. It's as if, in donning his robe and halo, Stallman is finally letting listeners off the hook, saying, ``It's OK to laugh. I know I'm weird.''  [RMS: To laugh at someone for being weird is boorish, and it is not my intention to excuse that.  But I hope people will laugh at my St. IGNUcius comedy routine.]
+Эта сценка -- беспечная самопародия, юмористический укол в адрес тех людей, что считают компьютерный аскетизм Столлмана скрытой формой религиозного фанатизма. Также это своевременная разрядка атмосферы. Надев мантию и нимб, Ричард словно говорит аудитории: \enquote{Смеяться это нормально. Я знаю, что я странный}.  [РМС: Смеяться над кем-то из-за его странности -- это хамство, которому нет оправданий. Но я надеюсь, что людей смешит моя комедийная сценка со святителем ИГНУциусом.]
-Discussing the St. IGNUcius persona afterward, Stallman says he first came up with it in 1996, long after the creation of Emacs but well before the emergence of the ``open source'' term and the struggle for hacker-community leadership that precipitated it. At the time, Stallman says, he wanted a way to ``poke fun at himself,'' to remind listeners that, though stubborn, Stallman was not the fanatic some made him out to be. It was only later, Stallman adds, that others seized the persona as a convenient way to play up his reputation as software ideologue, as Eric Raymond did in an 1999 interview with the Linux.com web site:
+Впоследствии, обсуждая образ святителя ИГНУциуса, Столлман скажет, что придумал его в 1996 году, спустя многие годы после создания Emacs, но до появления термина \enquote{открытый исходный код}, который обострил борьбу за лидерство в хакерском сообществе. Тогда Ричард хотел, чтобы эта \enquote{пародия на себя} показала людям, что он упрям, но не фанатичен, как многие думают. Позже некоторые соперники Столлмана стали использовать этот образ, чтобы поднять собственную репутацию, как это сделал Эрик Реймонд в своём интервью сайту Linux.com 1999 года:
 \begin{quote}
-When I say RMS calibrates what he does, I'm not belittling or accusing him of insincerity. I'm saying that like all good communicators he's got a theatrical streak. Sometimes it's conscious -- have you ever seen him in his St. IGNUcius drag, blessing software with a disk platter on his head? Mostly it's unconscious; he's just learned the degree of irritating stimulus that works, that holds attention without (usually) freaking people out.\endnote{See ``Guest Interview: Eric S. Raymond,'' \textit{Linux.com} (May 18, 1999), \url{http://www.linux.com/interviews/19990518/8/}.}
+Когда я говорю, что РМС подбирает свои слова и действия, я не хочу обвинить его в неискренности. Я имею в виду, что у него, как и у всякого хорошего публичного деятеля, есть актёрская жилка. Иногда он делает это осознанно -- вы когда-нибудь видели его в образе святителя ИГНУциуса, благословляющего программы с компьютерным диском на голове? В основном же он делает это бессознательно -- добивается такого баланса в раздражении людей, чтобы удерживать внимание публики, но при этом не напугать и не оттолкнуть её. \endnote{\enquote{Guest Interview: Eric S. Raymond,} \textit{Linux.com} (May 18, 1999).}
 \end{quote}
-Stallman takes issue with the Raymond analysis. ``It's simply my way of making fun of myself,'' he says. ``The fact that others see it as anything more than that is a reflection of their agenda, not mine.''
+Столлман не соглашается с этой аналитикой Реймонда. \enquote{Это всего лишь мой способ подшутить над собой, -- говорит он, -- если другие видят в нём что-то большее, то они видят лишь отражение их собственного мышления, а не моего}.
-That said, Stallman does admit to being a ham. ``Are you kidding?'' he says at one point. ``I love being the center of attention.'' To facilitate that process, Stallman says he once enrolled in Toastmasters, an organization that helps members bolster their public-speaking skills and one Stallman recommends highly to others. He possesses a stage presence that would be the envy of most theatrical performers and feels a link to vaudevillians of years past. A few days after the Maui High Performance Computing Center speech, I allude to the 1999 LinuxWorld performance and ask Stallman if he has a Groucho Marx complex -- i.e., the unwillingness to belong to any club that would have him as a member.\endnote{RMS: Williams misinterprets Groucho's famous remark by treating it as psychological.  It was intended as a jab at the overt antisemitism of many clubs, which was why they would refuse him as a member.  I did not understand this either until my mother explained it to me.  Williams and I grew up when bigotry had gone underground, and there was no need to veil criticism of bigotry in humor as Groucho did.} Stallman's response is immediate: ``No, but I admire Groucho Marx in a lot of ways and certainly have been in some things I say inspired by him. But then I've also been inspired in some ways by Harpo.''
+Однако Ричард признаётся, что бывает провокатором. \enquote{Серьёзно? -- сказал он однажды. -- Я обожаю быть в центре внимания}. Чтобы научиться получше провоцировать публику, Столлман даже как-то раз вступил в Toastmasters -- организацию, которая помогает людям обрести навыки публичных выступлений. У него есть чувство сцены, которому могли бы позавидовать многие артисты театра, и он ощущает родство с водевилями прошлого. Через несколько дней после речи Столлмана в вычислительном центре Мауи, я вспоминаю его номер на LinuxWorld 1999 года и спрашиваю, не чувствует ли он себя подобно Граучо Марксу -- одиночкой, не желающим вступать в какой-либо клуб. \endnote{РМС: Вильямс неверно понимает известные слова Граучо, истолковывая их в ключе психологии личности, тогда как это был укол в сторону антисемитизма многих клубов, которые отказывались принимать его в свои ряды. Я сам не понимал этого, пока мама не объяснила мне. Уильямс и я росли, когда эта нетерпимость уже ушла в тень, и потому у людей не стало необходимости прятать критику нетерпимости в юморе, как это делал Граучо.} Ричард мгновенно отвечает: \enquote{Нет, но я во многом восхищаюсь Граучо Марксом, и он, безусловно, во многом вдохновил меня. Хотя меня также вдохновил и Харпо, его брат}.
-The Groucho Marx influence is certainly evident in Stallman's lifelong fondness for punning. Then again, punning and wordplay are common hacker traits. Perhaps the most Groucho-like aspect of Stallman's personality, however, is the deadpan manner in which the puns are delivered. Most come so stealthily -- without even the hint of a raised eyebrow or upturned smile -- you almost have to wonder if Stallman's laughing at his audience more than the audience is laughing at him.
+Влияние Граучо Маркса очевидно проявляется в любви Столлмана к каламбурам. С другой стороны, слабость к каламбурам и игре слов -- общая черта многих хакеров. А вот совершенно невозмутимая подача каламбуров -- это, наверное, чисто \enquote{граучовая} черта характера Ричарда. Когда замечаешь, как Столлман каламбурит без малейшего намёка на улыбку, задаёшься вопросом: кто над кем смеётся больше -- аудитория над ним, или наоборот?
-Watching members of the Maui High Performance Computer Center laugh at the St. IGNUcius parody, such concerns evaporate. While not exactly a standup act, Stallman certainly possesses the chops to keep a roomful of engineers in stitches. ``To be a saint in the Church of Emacs does not require celibacy, but it does require making a commitment to living a life of moral purity,'' he tells the Maui audience. ``You must exorcise the evil proprietary operating systems from all your computers, and then install a wholly [holy] free operating system. And then you must install only free software on top of that. If you make this commitment and live by it, then you too will be a saint in the Church of Emacs, and you too may have a halo.''
+Явление святителя ИГНУциуса аудитории в центре высокопроизводительных вычислений Мауи, кажется, снимает все сомнения. Столлман, конечно, не стэндап-комик, но без труда веселит полный зал инженеров. \enquote{Пребывание святителем Церкви Емаксовой не требует безбрачия, но требует нравственной чистоты, -- вещает он, -- вы должны изгнать со своих компьютеров зло собственнических систем, чтобы установить чистейше и совершеннейше свободные системы. И в лоно их вы должны ставить только свободные программы. Если вы примете этот обет и будете следовать ему, тогда вы тоже станете святителем Церкви Емаксовой, и обретёте нимб над головой}.
-The St. IGNUcius skit ends with a brief inside joke. On most Unix systems and Unix-related offshoots, the primary competitor program to Emacs is vi, pronounced vee-eye, a text-editing program developed by former UC Berkeley student and current Sun Microsystems chief scientist, Bill Joy. Before doffing his ``halo,'' Stallman pokes fun at the rival program. ``People sometimes ask me if it is a sin in the Church of Emacs to use vi,'' he says. ``Using a free version of vi is not a sin; it is a penance. So happy hacking.''\endnote{The service of the Church of Emacs has developed further since 2001. Users can now join the Church by reciting the Confession of the Faith: ``There is no system but GNU, and Linux is one of its kernels.'' Stallman sometimes mentions the religious ceremony known as the Foobar Mitzvah, the Great Schism between various rival versions of Emacs, and the cult of the Virgin of Emacs (which refers to any person that has not yet learned to use Emacs).  In addition, ``vi vi vi'' has been identified as the Editor of the Beast.}
+Сценка со святителем ИГНУциусом заканчивается шуткой для посвящённых. В большинстве Unix-систем в качестве текстового редактора используется конкурент Emacs -- программа vi, разработанная бывшим студентом Калифорнийского университета Беркли и главным исследователем Sun Microsystems Биллом Джоем. И прежде, чем снять с головы \enquote{нимб}, Столлман вышучивает программу-соперницу его детища. \enquote{Иногда люди спрашивают меня, грешно ли в Церкви Емаксовой принимать vi, -- говорит он, -- так вот, принимать свободную версию vi это не грех, это искупление. Удачного хакерства}. \endnote{Приобщение к Церкви Емаксовой несколько упростилось с 2001 года. Теперь пользователи могут присоединиться к ней, прочитав Символ Веры: \enquote{Нет системы, кроме GNU, и Linux -- ядро её}. Иногда Столлман упоминает религиозную церемонию Фубар-мицва, Великий Раскол между различными версиями Emacs, а также культ Непорочной Девы Емаксовой (то есть, любого новичка, который ещё не освоился в редакторе Emacs). Кроме того, \enquote{vi vi vi} был объявлен Редактором Зверя.}
-After a brief question-and-answer session, audience members gather around Stallman. A few ask for autographs. ``I'll sign this,'' says Stallman, holding up one woman's print out of the GNU General Public License, ``but only if you promise me to use the term GNU/Linux instead of Linux'' (when referring to the system), ``and tell all your friends to do likewise.''
+После этого проходит недолгий сеанс вопросов-ответов, и слушатели собираются вокруг Столлмана. Некоторые просят автографы. \enquote{Я подпишу это, -- говорит Столлман, принимая от одной женщины распечатку лицензии GNU GPL, -- но только если вы пообещаете говорить GNU/Linux вместо Linux, и скажете всем своим друзьям говорить так}.
-The comment merely confirms a private observation. Unlike other stage performers and political figures, Stallman has no ``off'' mode. Aside from the St. IGNUcius character, the ideologue you see onstage is the ideologue you meet backstage. Later that evening, during a dinner conversation in which a programmer mentions his affinity for ``open source'' programs, Stallman, between bites, upbraids his tablemate: ``You mean free software. That's the proper way to refer to it.''
+Этот эпизод подтверждает: в отличие от многих других сценических артистов и публичных деятелей, Столлман не \enquote{выключается}. Если не считать образ святителя ИГНУциуса, на сцене и вне сцены Ричард -- один и тот же человек. Тем же вечером, во время ужина, когда один программист что-то скажет о программах с \enquote{открытым кодом}, Столлман упрекнёт его в ответ: \enquote{Вы имеете в виду свободные программы. Так это называется правильно}.
-During the question-and-answer session, Stallman admits to playing the pedagogue at times. ``There are many people who say, `Well, first let's invite people to join the community, and then let's teach them about freedom.' And that could be a reasonable strategy, but what we have is almost everybody's inviting people to join the community, and hardly anybody's teaching them about freedom once they come in.''
+Во время вопросов-ответов Столлман иногда позволяет себе менторский тон. \enquote{Многие говорят, мол, давайте сначала наприглашаем людей в наше сообщество, а потом уже будем учить их свободе. Может, это и эффективная стратегия, только вот у нас полным-полно людей, которые готовы приглашать других, и почти не найти людей, которые готовы учить их свободе}.
-The result, Stallman says, is something akin to a third-world city. ``You have millions of people moving in and building shantytowns, but nobody's working on step two: getting them out of those shantytowns. If you think talking about software freedom is a good strategy, please join in doing step two. There are plenty working on step one. We need more people working on step two.''
+В итоге, как говорит Ричард, получается что-то вроде мегаполиса в стране третьего мира. \enquote{Миллионы приезжают в ваш город и ютятся в трущобах, и никто не утруждает себя следующим шагом: вытащить эти миллионы из трущоб. Если вы считаете, что продвигать свободный софт это хорошая идея, то, пожалуйста, перейдите сразу ко второму шагу. Потому что с желающими помочь на первом шаге у нас и так нет проблем}.
-Working on ``step two'' means driving home the issue that freedom, not acceptance, is the root issue of the free software movement. Those who hope to reform the proprietary software industry from the inside are on a fool's errand. ``Change from the inside is risky,'' Stallman stays. ``Unless you're working at the level of a Gorbachev, you're going to be neutralized.''
+\enquote{Перейдите ко второму шагу} означает, что именно свобода, а не приобщение и вовлечение -- главная цель движения за свободное ПО. Тот, кто надеется преобразовать индустрию собственнических программ изнутри, выглядит круглым дураком. \enquote{Менять систему изнутри опасно, -- говорит Столлман, -- если вы работаете не на уровне Горбачёва, вас нейтрализуют}.
-Hands pop up. Stallman points to a member of the golf shirt-wearing contingent. ``Without patents, how would you suggest dealing with commercial espionage?''
+Поднимаются руки. Ричард указывает на человека в футболке. \enquote{Как вы предлагаете бороться с коммерческим шпионажем без патентов?}
-``Well, those two questions have nothing to do with each other, really,'' says Stallman.
+\enquote{На самом деле, это два несвязанных между собой вопроса}, -- говорит Столлман.
-``But I mean if someone wants to steal another company's piece of software.''
+\enquote{Но если кто-то хочет украсть у компании код...}
-Stallman's recoils as if hit by a poisonous spray. ``Wait a second,'' Stallman says. ``Steal? I'm sorry, there's so much prejudice in that statement that the only thing I can say is that I reject that prejudice.'' Then he turns to the substance of the question. ``Companies that develop nonfree software and other things keep lots and lots of trade secrets, and so that's not really likely to change. In the old days -- even in the 1980s -- for the most part programmers were not aware that there were even software patents and were paying no attention to them. What happened was that people published the interesting ideas, and if they were not in the free software movement, they kept secret the little details. And now they patent those broad ideas and keep secret the little details. So as far as what you're describing, patents really make no difference to it one way or another.''
+Столлман отшатывается, будто от перцового спрея. \enquote{Погодите! Украсть? Извините, но в этой фразе столько предубеждения, что я могу ответить только: я отвергаю это предубеждение}. Затем он переходит к сути вопроса. \enquote{Компании, создающие несвободное ПО и другие подобные вещи, многое хранят в секрете, и это вряд ли изменится. Раньше, даже в 80-е годы, программисты и не подозревали о существовании патентов на программы, не обращали на них внимания. Случалось так, что они публиковали интересные идеи и утаивали конкретику, если не хотели присоединяться к движению за свободное ПО. Теперь идеи покрываются патентами, а конкретика так же остаются в тайне. Так что патенты не имеют никакого значения в любом случае}.
-``But if it doesn't affect their publication,'' a new audience member jumps in, his voice trailing off almost as soon as he starts speaking.
+\enquote{Но если они не влияют на опубликование...} -- вмешивается другой слушатель, и Ричард перебивает его.
-``But it does,'' Stallman says. ``Their publication is telling you that this is an idea that's off limits to the rest of the community for 20 years. And what the hell good is that? Besides, they've written it in such a hard way to read, both to obfuscate the idea and to make the patent as broad as possible, that it's basically useless looking at the published information [in the patent] to learn anything anyway. The only reason to look at patents is to see the bad news of what you can't do.''
+\enquote{Но они влияют! Сам факт опубликования запатентованной идеи говорит обществу, что она закрыта для свободного использования на ближайшие 20 лет. Что в этом хорошего, чёрт побери? Кроме того, патент составляется таким образом, чтобы описать идею как можно более расплывчато и трудно для понимания, так что бесполезно пытаться выжать из него какую-то информацию. Единственное, на что годятся патенты -- сообщать вам плохие новости о том, что вы больше не можете сделать}.
-The audience falls silent. The speech, which began at 3:15, is now nearing the 5:00 whistle, and most listeners are already squirming in their seats, antsy to get a jump start on the weekend. Sensing the fatigue, Stallman glances around the room and hastily shuts things down. ``So it looks like we're done,'' he says, following the observation with an auctioneer's ``going, going, gone'' to flush out any last-minute questioners. When nobody throws their hand up, Stallman signs off with a traditional exit line.
+Аудитория замолкает. Речь началась в 3:15, а сейчас уже около 5 часов -- конец рабочего дня, и многие слушатели ёрзают на своих местах, готовясь рвануться к долгожданным выходным. Столлман оглядывает зал, чувствует повисшую в воздухе усталость, и поспешно закругляется. \enquote{Что ж, похоже, что мы закончили}, -- говорит он, чтобы подстегнуть возможных желающих задать последний вопрос. Когда никто не поднимает руки, Ричард произносит свою коронную финальную фразу.
-``Happy hacking,'' he says.
+\enquote{Удачного хакерства}.
 \theendnotes
 \setcounter{endnote}{0}
Author	SHA1	Message	Date
Mikhail Klementev	8da6a7c354	Fix quotes	2019-07-14 14:45:57 +00:00
alexferman	07f3abd7bd	Chapter 8 translation	2019-07-14 14:36:43 +00:00
Alibek Omarov	9706e38af1	chap05: fix small typo	2019-07-05 16:09:14 +00:00
Mikhail Klementev	c28614e841	Chapter 7 translation	2019-07-04 14:43:30 +00:00