Chapter 3 translation

chap03.tex

@@ -7,134 +7,122 @@
 %% no Back-Cover Texts. A copy of the license is included in the
 %% file called ``gfdl.tex''.
 
-\chapter{A Portrait of the Hacker as a Young Man}
-\chaptermark{A Portrait of the Hacker}
+\chapter{Портрет хакера в юности}
+\chaptermark{Портрет хакера}
 
-Richard Stallman's mother, Alice Lippman, still remembers the moment she realized her son had a special gift.
+Элис Липпман, мать Ричарда Столлмана, до сих пор помнит момент, когда сын проявил свою одарённость.
 
-``I think it was when he was eight,'' Lippman recalls.
+\enquote{По-моему, это случилось, когда ему было 8 лет}, -- говорит она.
 
-The year was 1961, and Lippman, a recently divorced single mother, was whiling away a weekend afternoon within the family's tiny one-bedroom apartment on Manhattan's Upper West Side. Leafing through a copy of Scientific American, Lippman came upon her favorite section, the Martin Gardner-authored column titled ``Mathematical Games.'' A substitute art teacher at the time, Lippman enjoyed Gardner's column for the brain-teasers it provided. With her son already ensconced in a book on the nearby sofa, Lippman decided to take a crack at solving the week's feature puzzle.
+На дворе стоял 1961 год. Липпман недавно развелась и стала матерью-одиночкой. С сыном она перебралась в крошечную квартиру на одну спальню, расположенные в Верхнем Вест-Сайде Манхэттена. Здесь она и проводила тот выходной день. Листая номер Scientific American, Элис наткнулась на любимую колонку -- \enquote{Математические игры} Мартина Гарднера. В то время она работала учителем рисования на замене, и задачки Гарднера отлично годились на то, чтобы размять мозги. Расположившись на диване рядом с сыном, который увлечённо читал книгу, Элис взялась за головоломку недели.
 
-``I wasn't the best person when it came to solving the puzzles,'' she admits. ``But as an artist, I found they really helped me work through conceptual barriers.''
+\enquote{Меня нельзя было назвать специалистом по решению головоломок, -- признаётся Липпман, -- но для меня, художника, они были полезны тем, что тренировали интеллект и делали его гибче}.
 
-Lippman says her attempt to solve the puzzle met an immediate brick wall. About to throw the magazine down in disgust, Lippman was surprised by a gentle tug on her shirt sleeve.
+Вот только сегодня все её попытки решить задачу разбивались вдребезги, как об стену. Элис уже готова была в сердцах зашвырнуть журнал куда подальше, как вдруг почувствовала, что её легонько дёргают за рукав. Это был Ричард. Он спрашивал, нужна ли помощь.
 
-``It was Richard,'' she recalls, ``He wanted to know if I needed any help.''
+Элис посмотрела на сына, потом на головоломку, потом снова на сына, и выразила сомнение, что он сможет чем-то помочь. \enquote{Я спросила, читал ли он журнал. Он ответил: да, читал, и даже решил головоломку. И начинает объяснять мне, как она решается. Этот момент врезался мне в память на всю жизнь}.
 
-Looking back and forth, between the puzzle and her son, Lippman says she initially regarded the offer with skepticism. ``I asked Richard if he'd read the magazine,'' she says. ``He told me that, yes, he had and what's more he'd already solved the puzzle. The next thing I know, he starts explaining to me how to solve it.''
+Выслушав решение сына, Элис покачала головой -- её сомнение переросло в откровенное недоверие. \enquote{Ну то есть, он всегда был умным и способным мальчиком, -- говорит она, -- но тогда я впервые столкнулась с проявлением такого неожиданно развитого мышления}.
 
-Hearing the logic of her son's approach, Lippman's skepticism quickly gave way to incredulity. ``I mean, I always knew he was a bright boy,'' she says, ``but this was the first time I'd seen anything that suggested how advanced he really was.''
+Сейчас, 30 лет спустя, Липпман вспоминает об этом со смехом. \enquote{Честно признаться, я даже толком не поняла его решения, ни тогда, ни позже, -- рассказывает Элис, -- я просто впечатлилась тем, что он знает ответ}.
 
-Thirty years after the fact, Lippman punctuates the memory with a laugh. ``To tell you the truth, I don't think I ever figured out how to solve that puzzle,'' she says. ``All I remember is being amazed he knew the answer.''
+Мы сидим за обеденным столом в просторной манхэттенской квартире с тремя спальнями -- сюда вместе с Ричардом Элис переехала в 1967 году, выйдя замуж за Мориса Липпмана. Вспоминая о ранних годах сына, Элис источает типичную для еврейской матери гордость вперемешку со смущением. Отсюда виден сервант с большими фотографиями, на которых запечатлён Ричард с окладистой бородой и в академических одеждах. Фото племянниц и племянников Липпман перемежаются картинками гномов. Смеясь, Элис объясняет: \enquote{Ричард настоял, чтобы я купила их после того, как он получил почётную докторскую степень от Университета Глазго. Он тогда сказал мне: `Знаешь что, мам? Это первый выпускной вечер, на котором я побывал'\hspace{0.01in}}\endnote{Одним из главных источников для этой главы послужило интервью \enquote{Richard Stallman: High School Misfit, Symbol of Free Software, MacArthur-Certified Genius}, Michael Gross}.
 
-Seated at the dining-room table of her second Manhattan apartment -- the same spacious three-bedroom complex she and her son moved to following her 1967 marriage to Maurice Lippman, now deceased -- Alice Lippman exudes a Jewish mother's mixture of pride and bemusement when recalling her son's early years. The nearby dining-room credenza offers an eight-by-ten photo of Stallman glowering in full beard and doctoral robes. The image dwarfs accompanying photos of Lippman's nieces and nephews, but before a visitor can make too much of it, Lippman makes sure to balance its prominent placement with an ironic wisecrack.
+В подобных репликах отражается заряд юмора, который жизненно необходим для воспитания вундеркинда. Можете быть уверены: на каждую известную историю об упрямстве и эксцентричности Столлмана, его мать может рассказать ещё дюжину.
 
-``Richard insisted I have it after he received his honorary doctorate at the University of Glasgow,'' says Lippman. ``He said to me, `Guess what, mom? It's the first graduation I ever attended.'\hspace{0.01in}''\endnote{One of the major background sources for this chapter was the interview ``Richard Stallman: High School Misfit, Symbol of Free Software, MacArthur-Certified Genius'' by Michael Gross, author of the 1999 book \textit{Talking About My Generation}, a collection of interviews with notable personalities from the so-called ``Baby Boom'' generation. Although Stallman did not make it into the book, Gross published the interview as an online supplement to the book's web site. The URL for the interview has changed several times since I first came across it. According to various readers who have gone searching for it, you can now find the interview at \url{http://www.mgross.com/MoreThgsChng/interviews/stallman1.html}.}
+\enquote{Он был ярым консерватором, -- говорит она, всплескивая руками в картинном раздражении, -- мы уже даже привыкли выслушивать яростную реакционную риторику за обедом. Мы с другими учителями пыталась основать свой профсоюз, и Ричард очень сердился на меня. Он воспринимал профсоюзы как рассадники коррупции. Воевал он и против социального обеспечения. Он считал, что гораздо лучше будет, если люди сами себя станут обеспечивать через инвестирование. Кто знал, что через каких-то 10 лет он станет таким идеалистом? Я помню, как его сводная сестра однажды подошла ко мне и спросила: `Боже, кто из него вырастет? Фашист?'\hspace{0.01in}}\endnote{РМС: Я не помню, чтобы вёл такие речи. Я могу сказать на этот счёт только то, что сейчас категорически не согласен с такими взглядами. Будучи подростком, я не испытывал сострадания к жизненным трудностям людей, потому что у меня были совсем другие проблемы. Я недооценивал то, как быстро богатства уходят от основной массы населения к узкой прослойке людей, если не препятствовать этому процессу на всех уровнях. Я не понимал, как трудно большинству людей сопротивляться давлению социума, из-за которого они тратят деньги на всякие глупости, вместо того, чтобы разумно ими распоряжаться. Сам-то я почти не ощущал этого давления. Да, профсоюзы 60-х годов, находясь на пике своего могущества, были зачастую надменными и коррумпированными. Но сейчас они намного слабее, и в результате львиная доля благ экономического роста достаётся богатым}.
 
-Such comments reflect the sense of humor that comes with raising a child prodigy. Make no mistake, for every story Lippman hears and reads about her son's stubbornness and unusual behavior, she can deliver at least a dozen in return.
+Элис вышла замуж за отца Ричарда, Даниэля Столлмана, в 1948 году, развелась с ним через 10 лет, и с тех пор растила сына почти в одиночку, хотя отец оставался его опекуном. Поэтому Элис может с полным правом заявить, что хорошо знает характер сына, в частности -- его явное отвращение к власти. Также она подтверждает его фанатичную тягу к знаниям. От этих качеств ей пришлось несладко. Дом превратился в поле битвы.
 
-``He used to be so conservative,'' she says, throwing up her hands in mock exasperation. ``We used to have the worst arguments right here at this table. I was part of the first group of public city school teachers that struck to form a union, and Richard was very angry with me. He saw unions as corrupt. He was also very opposed to social security. He thought people could make much more money investing it on their own. Who knew that within 10 years he would become so idealistic? All I remember is his stepsister coming to me and saying, `What is he going to be when he grows up? A fascist?'\hspace{0.01in}''\endnote{RMS: I don't remember telling her this.  All I can say is I strongly disagree with those views now.  When I was in my teens, I lacked compassion for the difficulties most people encounter in life; my problems were different.  I did not appreciate how the wealthy will reduce most people to poverty unless we organize at all levels to stop them.  I did not understand how hard it is for most people to resist social pressure to do foolish things, such as spend all their money instead of saving, since I hardly even noticed the pressure myself. In addition, unions in the 60s, when they were very powerful, were sometimes arrogant or corrupt.  But they are much weaker today, and the result is that economic growth, when it occurs, benefits mainly the rich.}
+\enquote{Проблемы были даже с питанием, ему как будто вообще никогда не хотелось есть, -- вспоминает Липпман о том, что происходило с Ричардом примерно с 8 лет и до окончания школы, -- я зову его ужинать, а он игнорирует меня, как будто не слышит. Только после девятого-десятого раза он, наконец, отвлекался и обращал на меня внимание. Он с головой погружался в свои занятия, и вытащить его оттуда было трудно}.
 
-As a single parent for nearly a decade -- she and Richard's father, Daniel Stallman, were married in 1948, divorced in 1958, and split custody of their son afterwards -- Lippman can attest to her son's aversion to authority. She can also attest to her son's lust for knowledge. It was during the times when the two forces intertwined, Lippman says, that she and her son experienced their biggest battles.
+В свою очередь, Ричард описывает те события похожим образом, но придаёт им политический оттенок.
 
-``It was like he never wanted to eat,'' says Lippman, recalling the behavior pattern that set in around age eight and didn't let up until her son's high-school graduation in 1970. ``I'd call him for dinner, and he'd never hear me. I'd have to call him 9 or 10 times just to get his attention. He was totally immersed.''
+\enquote{Я обожал читать, -- говорит он, -- если я погружался в чтение, а мама говорила мне идти есть или спать, я просто не слушал её. Я просто не понимал, почему мне не дают читать. Не видел ни малейшей причины, почему я должен делать то, что мне велят. По сути, я примерял на себя и отношения в семье всё то, что я читал о демократии и личной свободе. Я отказывался понимать, почему эти принципы не распространяют на детей}.
 
-Stallman, for his part, remembers things in a similar fashion, albeit with a political twist.
+Ричард и в школе предпочитал следовать соображениям личной свободы вместо требований откуда-то свыше. К 11 годам он на две ступени опередил своих сверстников, и получил массу разочарований, типичных для одарённого ребёнка в условиях средней школы. Вскоре после памятного эпизода с решением головоломки, для матери Ричарда началась эпоха регулярных споров и объяснений с учителями.
 
-``I enjoyed reading,'' he says. ``If I wanted to read, and my mother told me to go to the kitchen and eat or go to sleep, I wasn't going to listen. I saw no reason why I couldn't read. No reason why she should be able to tell me what to do, period. Essentially, what I had read about, ideas such as democracy and individual freedom, I applied to myself. I didn't see any reason to exclude children from these principles.''
+\enquote{Он совершенно игнорировал письменные работы, -- вспоминает Элис первые конфликты, -- по-моему, последней его работой в младшей школе было эссе по истории использования систем счисления на Западе в 4 классе}. Он отказывался писать на темы, которые его не интересовали. Столлман, обладая феноменальным аналитическим мышлением, углубился в математику и точные науки в ущерб остальным дисциплинам. Некоторые учителя считали это целеустремлённостью, но Липпман видела в этом нетерпение и несдержанность. Точные науки и без того были представлены в программе намного шире, чем те, которые Ричард не любил. Когда Столлману было 10 или 11 лет, его одноклассники затеяли игру в одну из разновидностей американского футбола, после которой Ричард пришёл домой в ярости. \enquote{Он очень хотел поиграть, но оказалось, что его координация и прочие физические навыки оставляют желать лучшего, -- рассказывает Липпман, -- это его сильно разозлило}.
 
-The belief in individual freedom over arbitrary authority extended to school as well. Two years ahead of his classmates by age 11, Stallman endured all the usual frustrations of a gifted public-school student. It wasn't long after the puzzle incident that his mother attended the first in what would become a long string of parent-teacher conferences.
+Разозлившись, Столлман ещё сильнее сконцентрировался на математике и точных науках. Однако даже в этих родных для Ричарда областях его нетерпение иногда создавало проблемы. Уже к семи годам погружаясь в учебники алгебры, он не считал нужным быть проще в общении со взрослыми. Однажды, когда Столлман учился в средней ступени, Элис наняла для него репетитора в лице студента Колумбийского Университета. Первого же занятия хватило, чтобы студент больше не появлялся на пороге их квартиры. \enquote{Видимо, то, что говорил ему Ричард, просто не укладывалось в его бедной голове}, -- предполагает Липпман.
 
-``He absolutely refused to write papers,'' says Lippman, recalling an early controversy. ``I think the last paper he wrote before his senior year in high school was an essay on the history of the number system in the west for a fourth-grade teacher.''  To be required to choose a specific topic when there was nothing he actually wanted to write about was almost impossible for Stallman, and painful enough to make him go to great lengths to avoid such situations.
+Другое любимое воспоминание матери относится к началу 60-х годов, когда Столлману было около семи лет. С момента развода родителей прошло 2 года, Элис с сыном переехали из Квинса в Верхний Вест-Сайд, где Ричард полюбил ходить в парк на Риверсайд-Драйв, чтобы запускать там игрушечные модели ракет. Скоро развлечение переросло в серьёзное, основательное занятие -- он даже стал вести подробные записи о каждом запуске. Как и на его интерес к математическим задачам, на это увлечение не обращали особого внимания, пока однажды перед масштабным запуском НАСА мать в шутку не поинтересовалась у сына, не хочет ли он посмотреть, правильно ли космическое агентство следует его записям.
 
-Gifted in anything that required analytical thinking, Stallman gravitated toward math and science at the expense of his other studies. What some teachers saw as single-mindedness, however, Lippman saw as impatience. Math and science offered simply too much opportunity to learn, especially in comparison to subjects and pursuits for which her son seemed less naturally inclined. Around age 10 or 11, when the boys in Stallman's class began playing a regular game of touch football, she remembers her son coming home in a rage. ``He wanted to play so badly, but he just didn't have the coordination skills,'' Lippman recalls. ``It made him so angry.''
+\enquote{Он вскипел, -- рассказывает Липпман, -- и смог ответить только: `Я ещё не показывал им свои записи!'. Наверное, он действительно собирался что-то показать НАСА}. Сам Столлман не помнит этого случая, но говорит, что ему в такой ситуации ему было бы стыдно из-за того, что показывать НАСА на самом деле нечего.
 
-The anger eventually drove her son to focus on math and science all the more. Even in the realm of science, however, her son's impatience could be problematic. Poring through calculus textbooks by age seven, Stallman saw little need to dumb down his discourse for adults. Sometime, during his middle-school years, Lippman hired a student from nearby Columbia University to play big brother to her son. The student left the family's apartment after the first session and never came back. ``I think what Richard was talking about went over his head,'' Lippman speculates.
+Эти семейные анекдоты были первыми проявлениями характерной одержимости Столлмана, которая не покидает его до сих пор. Когда дети бежали к столу, Ричард продолжать читать в своей комнате. Когда дети играли в футбол, подражая легендарному Джонни Юнайтасу, Ричард изображал космонавта. \enquote{Я был странным, -- подытоживает Столлман свои детские годы в интервью 1999 года, -- к определённому возрасту у меня в друзьях остались только учителя}.\endnote{\textit{Ibid.}} Ричард не стыдился своих странных черт и наклонностей, в отличие от своего неумения ладить с людьми, которое он считал настоящей бедой. Тем не менее, и то, и другое в равной степени привело его к отчуждению от всех.
 
-Another favorite maternal memory dates back to the early 1960s, shortly after the puzzle incident. Around age seven, two years after the divorce and relocation from Queens, Richard took up the hobby of launching model rockets in nearby Riverside Drive Park. What started as aimless fun soon took on an earnest edge as her son began recording the data from each launch. Like the interest in mathematical games, the pursuit drew little attention until one day, just before a major NASA launch, Lippman checked in on her son to see if he wanted to watch.
+Элис решила дать полный зелёный свет увлечениям сына, хоть это и грозило новыми сложностями в школе. В 12 лет Ричард всё лето посещал научные лагеря, а с началом учебного года стал дополнительно ходить в частную школу. Один из учителей посоветовал Липпман записать сына в Колумбийскую программу естественнонаучных достижений, которую разработали в Нью-Йорке для одарённых школьников средних и старших классов. Столлман без возражений добавил занятия по этой программе к своим внеклассным урокам, и вскоре каждую субботу стал наведываться в кампус Колумбийского Университета, расположенный среди жилых массивов.
 
-``He was fuming,'' Lippman says. ``All he could say to me was, `But I'm not published yet.' Apparently he had something that he really wanted to show NASA.''  Stallman doesn't remember the incident, but thinks it more likely that he was anguished because he didn't have anything to show.
+По воспоминаниям Дэна Чесса, одного из сокурсников Столлмана по Колумбийской программе, Ричард выделялся даже на фоне этого сборища таких же одержимых математикой и точными науками. \enquote{Конечно, мы там все были ботанами и гиками, -- рассказывает Чесс, теперь уже профессор математики в Хантерском колледже, -- но Столлман был совсем уж явно не от мира сего. Он был просто охренеть каким умником. Я знаю немало умных людей, но, думаю, Столлман умнейший человек из всех, кого я вообще встречал когда-либо}.
 
-Such anecdotes offer early evidence of the intensity that would become Stallman's chief trademark throughout life. When other kids came to the table, Stallman stayed in his room and read. When other kids played Johnny Unitas, Stallman played spaceman. ``I was weird,'' Stallman says, summing up his early years succinctly in a 1999 interview. ``After a certain age, the only friends I had were teachers.''\endnote{\textit{Ibid.}}  Stallman was not ashamed of his weird characteristics, distinguishing them from the social ineptness that he did regard as a failing.  However, both contributed together to his social exclusion.
+Программист Сет Брайдбарт, также выпускник этой программы, полностью согласен с этим. Он хорошо общался с Ричардом, потому что так же как и он увлекался научной фантастикой, и посещал конвенты. Сет помнит Столлмана как 15-летнего парня в удручающих шмотках, производящего на людей \enquote{жуткое впечатление}, особенно на таких же пятнадцатилеток.
 
-Although it meant courting more run-ins at school, Lippman decided to indulge her son's passion. By age 12, Richard was attending science camps during the summer and private school during the school year. When a teacher recommended her son enroll in the Columbia Science Honors Program, a post-Sputnik program designed for gifted middle- and high-school students in New York City, Stallman added to his extracurriculars and was soon commuting uptown to the Columbia University campus on Saturdays.
+\enquote{Это трудно объяснить, -- говорит Брайдбарт, -- он не то чтобы полностью замыкался в себе, он был просто чересчур одержимым. Ричард впечатлял своими глубокими познаниями, но явная отрешённость отнюдь не добавляла ему привлекательности}.
 
-Dan Chess, a fellow classmate in the Columbia Science Honors Program, recalls Richard Stallman seeming a bit weird even among the students who shared a similar lust for math and science. ``We were all geeks and nerds, but he was unusually poorly adjusted,'' recalls Chess, now a mathematics professor at Hunter College. ``He was also smart as shit. I've known a lot of smart people, but I think he was the smartest person I've ever known.''
-
-Seth Breidbart, a fellow Columbia Science Honors Program alumnus, offers bolstering testimony. A computer programmer who has kept in touch with Stallman thanks to a shared passion for science fiction and science-fiction conventions, he recalls the 15-year-old, buzz-cut-wearing Stallman as ``scary,'' especially to a fellow 15-year-old.
-
-``It's hard to describe,'' Breidbart says. ``It wasn't like he was unapproachable. He was just very intense. [He was] very knowledgeable but also very hardheaded in some ways.''
-
-Such descriptions give rise to speculation: are judgment-laden adjectives like ``intense'' and ``hardheaded'' simply a way to describe traits that today might be categorized under juvenile behavioral disorder? A December, 2001, \textit{Wired} magazine article titled ``The Geek Syndrome'' paints the portrait of several scientifically gifted children diagnosed with high-functioning autism or Asperger Syndrome. In many ways, the parental recollections recorded in the \textit{Wired} article are eerily similar to the ones offered by Lippman. Stallman also speculates about this.  In the interview for a 2000 profile for the \textit{Toronto Star}, Stallman said he wondered if he were ``borderline autistic.''  The article inaccurately cited the speculation as a certainty.\endnote{See Judy Steed, \textit{Toronto Star}, \textit{BUSINESS}, (October 9, 2000): C03.
+Такие описания наталкивают на размышления: есть ли основания предполагать, что под эпитетами вроде \enquote{одержимости} и \enquote{отрешённости} скрывалось то, что сегодня считается подростковыми расстройствами поведения? В декабре 2001 года в журнале \textit{Wired} вышла статья под заголовком \enquote{Синдром гика}, в ней описаны научно одарённые дети с высокофункциональным аутизмом и синдромом Аспергера. Воспоминания их родителей, изложенные в статье, во многом похожи на рассказы Элис Липпман. Столлман и сам задумывается над этим. В интервью 2000 года для \textit{Toronto Star} он высказал предположение, что может иметь \enquote{пограничное аутистическое расстройство}. Правда, в статье его предположение неосторожно выставили как уверенность\endnote{Источник: Judy Steed, \textit{Toronto Star}, \textit{BUSINESS}, (October 9, 2000): C03.
 
 \begin{quote}
-His vision of free software and social cooperation stands in stark contrast to the isolated nature of his private life. A Glenn Gould-like eccentric, the Canadian pianist was similarly brilliant, articulate, and lonely. Stallman considers himself afflicted, to some degree, by autism: a condition that, he says, makes it difficult for him to interact with people.
+Его взгляды касательно свободного ПО и сотрудничества между людьми сильно разнятся с его личной социальной изоляцией. Подобно эксцентричному канадскому пианисту Гленну Гульду, Столлман блестящ, красноречив и одинок. Он считает, что в некоторой степени подвержен аутизму: это состояние затрудняет взаимодействия с людьми.
 \end{quote}}
 
-Such speculation benefits from the fast and loose nature of most so-called ``behavioral disorders'' nowadays, of course. As Steve Silberman, author of ``The Geek Syndrome,'' notes, American psychiatrists have only recently come to accept Asperger Syndrome as a valid umbrella term covering a wide set of behavioral traits. The traits range from poor motor skills and poor socialization to high intelligence and an almost obsessive affinity for numbers, computers, and ordered systems.\endnote{See Steve Silberman, ``The Geek Syndrome,'' \textit{Wired} (December, 2001), \url{http://www.wired.com/wired/archive/9.12/aspergers_pr.html}.}
+В свете того, что определения многих так называемых \enquote{расстройств поведения} до сих пор весьма расплывчаты, это предположение выглядит особенно реалистичным. Как заметил Стив Сильберман, автор статьи \enquote{Синдром гика}, американские психиатры не так давно признали, что под синдромом Аспергера скрывается очень широкий набор поведенческих черт, начиная плохими моторными и социальными навыками, и заканчивая одержимостью числами, компьютерами и упорядоченными структурами. \endnote{Источник: Steve Silberman, \enquote{The Geek Syndrome,} \textit{Wired} (December, 2001)}.
 
-``It's possible I could have had something like that,'' Stallman says. ``On the other hand, one of the aspects of that syndrome is difficulty following rhythms. I can dance. In fact, I love following the most complicated rhythms. It's not clear cut enough to know.''  Another possibility is that Stallman had a ``shadow syndrome'' which goes some way in the direction of Asperger's syndrome but without going beyond the limits of normality.\endnote{See John Ratey and Catherine Johnson, ``Shadow Syndromes.''}
+\enquote{Может быть, у меня в самом деле что-то подобное, -- говорит Столлман, -- с другой стороны, один из симптомов синдрома Аспергера это трудности с чувством ритма. А я могу танцевать. Больше того, мне нравится следовать самым сложным ритмам. В общем, нельзя сказать наверняка}. Речь может идти о некой градации синдрома Аспергера, которая большей частью вписывается в рамки нормальности. \endnote{На эту тему можно почитать: John Ratey, Catherine Johnson, \enquote{Shadow Syndromes.}}
 
-Chess, for one, rejects such attempts at back-diagnosis. ``I never thought of him [as] having that sort of thing,'' he says. ``He was just very unsocialized, but then, we all were.''
+Дэн Чесс, впрочем, не разделяет этого стремления поставить сейчас диагноз Ричарду. \enquote{У меня ни разу не возникало мысли, что он реально какой-то ненормальный, в медицинском смысле, -- говорит он, -- он просто был очень отрешённым от окружающих людей и их проблем, был довольно необщительным, но если уж на то пошло -- тогда мы все были такими, в той или иной мере}.
 
-Lippman, on the other hand, entertains the possibility. She recalls a few stories from her son's infancy, however, that provide fodder for speculation. A prominent symptom of autism is an oversensitivity to noises and colors, and Lippman recalls two anecdotes that stand out in this regard. ``When Richard was an infant, we'd take him to the beach,'' she says. ``He would start screaming two or three blocks before we reached the surf. It wasn't until the third time that we figured out what was going on: the sound of the surf was hurting his ears.'' She also recalls a similar screaming reaction in relation to color: ``My mother had bright red hair, and every time she'd stoop down to pick him up, he'd let out a wail.''
+Элис Липпман вообще веселят все эти споры вокруг психических расстройств Ричарда, хотя она помнит парочку историй, которые можно добавить к аргументам \enquote{за}. Характерным симптомом аутистических расстройств считается нетерпимость к шуму и ярким цветам, и когда Ричарда младенцем брали с собой на пляж, он за два-три квартала до океана начинал плакать. Только потом догадались, что шум прибоя доводил его до боли в ушах и голове. Другой пример: у бабушки Ричарда были яркие огненно-красные волосы, и каждый раз, как она наклонялась над колыбелькой, он вопил, как будто от боли.
 
-In recent years, Lippman says she has taken to reading books about autism and believes that such episodes were more than coincidental. ``I do feel that Richard had some of the qualities of an autistic child,'' she says. ``I regret that so little was known about autism back then.''
+В последние годы Липпман стала много читать об аутизме, и всё чаще ловит себя на мысли, что особенности её сына -- не случайные причуды. \enquote{Я правда начинаю думать, что Ричард мог быть аутистичным ребёнком, -- говорит она, -- очень жаль, что в то время об этом так мало знали и говорили}.
 
-Over time, however, Lippman says her son learned to adjust. By age seven, she says, her son had become fond of standing at the front window of subway trains, mapping out and memorizing the labyrinthian system of railroad tracks underneath the city. It was a hobby that relied on an ability to accommodate the loud noises that accompanied each train ride. ``Only the initial noise seemed to bother him,'' says Lippman. ``It was as if he got shocked by the sound but his nerves learned how to make the adjustment.''
+Впрочем, по её словам, со временем Ричард стал приспосабливаться. В семилетнем возрасте ему полюбилось вставать у переднего окна в поездах метро, чтобы изучать лабиринты тоннелей под городом. Это хобби явно противоречило его нетерпимости к шуму, которого в метро было предостаточно. \enquote{Но шум шокировал его лишь поначалу, -- рассказывает Липпман, -- потом нервная система Ричарда приучилась адаптироваться под влиянием его горячего желания изучать метрополитен}.
 
-For the most part, Lippman recalls her son exhibiting the excitement, energy, and social skills of any normal boy. It wasn't until after a series of traumatic events battered the Stallman household, she says, that her son became introverted and emotionally distant.
+Ранний Ричард запомнился матери вполне нормальным ребёнком -- его мысли, поступки, модели общения были как у обычного маленького мальчика. Лишь после череды драматичных событий в семье он стал замкнутым и отрешённым.
 
-The first traumatic event was the divorce of Alice and Daniel Stallman, Richard's father. Although Lippman says both she and her ex-husband tried to prepare their son for the blow, she says the blow was devastating nonetheless. ``He sort of didn't pay attention when we first told him what was happening,'' Lippman recalls. ``But the reality smacked him in the face when he and I moved into a new apartment. The first thing he said was, `Where's Dad's furniture?'\hspace{0.01in}''
+Первым таким событием стал развод родителей. Хотя Элис с мужем старались подготовить сына к этому и смягчить удар, у них ничего не вышло. \enquote{Он как будто пропустил мимо ушей все наши с ним разговоры, -- вспоминает Липпман, -- а потом реальность просто ударила его под дых при переезде на другую квартиру. Первое, что Ричард тогда спросил, было: `А где папины вещи?'\hspace{0.01in}}
 
-For the next decade, Stallman would spend his weekdays at his mother's apartment in Manhattan and his weekends at his father's home in Queens. The shuttling back and forth gave him a chance to study a pair of contrasting parenting styles that, to this day, leaves Stallman firmly opposed to the idea of raising children himself. Speaking about his father, a World War II vet who died in early 2001, Stallman balances respect with anger. On one hand, there is the man whose moral commitment led him to learn French just so he could be more helpful to Allies when they'd finally fight the Nazis in France. On the other hand, there was the parent who always knew how to craft a put-down for cruel effect.\endnote{Regrettably, I did not get a chance to interview Daniel Stallman for this book. During the early research for this book, Stallman informed me that his father suffered from Alzheimer's. When I resumed research in late 2001, I learned, sadly, that Daniel Stallman had died earlier in the year.}
+С этого момента начался десятилетний период жизни на две семьи, когда Столлман на выходные перемещался от матери на Манхэттене к отцу в Квинс. Характеры родителей отличались разительно, и так же сильно различались их подходы к воспитанию, не согласуясь друг с другом. Семейная жизнь была настолько безрадостной, что Ричард до сих пор не желает и думать о том, чтобы завести собственных детей. Вспоминая отца, умершего в 2001 году, он испытывает смешанные чувства -- это был довольно крутой в обращении, суровый мужчина, ветеран Второй Мировой. Столлман уважает его за высочайшую ответственность и чувство долга -- например, отец хорошо освоил французский язык только потому, что того требовали боевые задачи против нацистов во Франции. С другой стороны, Ричарду было за что злиться на отца, ибо тот не скупился на жёсткие методы воспитания. \endnote{Очень жаль, что я не смог побеседовать с Даниэлем Столлманом. Когда я только начал собирать материал, Ричард сообщил мне, что его отец страдает от болезни Альцгеймера. В конце 2001 года я снова занялся книгой после перерыва и узнал, что Дэниель Столлман уже умер}.
 
-``My father had a horrible temper,'' Stallman says. ``He never screamed, but he always found a way to criticize you in a cold, designed-to-crush way.''
+\enquote{У отца был тяжёлый характер, -- рассказывает Ричард, -- он никогда не кричал, но всегда находил повод холодной и обстоятельной критикой разнести всё, что ты говоришь или делаешь}.
 
-As for life in his mother's apartment, Stallman is less equivocal. ``That was war,'' he says. ``I used to say in my misery, `I want to go home,' meaning to the nonexistent place that I'll never have.''
+Взаимоотношения с матерью Столлман описывает однозначно: \enquote{Это была война. Дошло до того, что говоря себе `хочу домой', я представлял себе какое-то нереальное место, сказочную гавань спокойствия, которую видел только в мечтах}.
 
-For the first few years after the divorce, Stallman found the tranquility that eluded him in the home of his paternal grandparents. One died when he was 8, and the other when he was 10. For Stallman, the loss was devastating. ``I used to go and visit and feel I was in a loving, gentle environment,'' Stallman recalls. ``It was the only place I ever found one, until I went away to college.''
+Первые несколько лет после развода родителей Ричард спасался у бабушки с дедушкой по отцовской линии. \enquote{Когда я был у них, я ощущал любовь и нежность, и полностью успокаивался, -- вспоминает он, -- это было единственное моё любимое место до того, как я пошёл в колледж}. Когда ему было 8 лет, ушла из жизни бабушка, а всего через 2 года за нею последовал и дедушка, и это был второй тяжелейший удар, от которого Ричард долго не мог оправиться.
 
-Lippman lists the death of Richard's paternal grandparents as the second traumatic event. ``It really upset him,'' she says. He was very close to both his grandparents. Before they died, he was very outgoing, almost a leader-of-the-pack type with the other kids. After they died, he became much more emotionally withdrawn.
+\enquote{Это по-настоящему травмировало его}, -- говорит Липпман. К бабушке с дедушкой Столлман был очень привязан. Именно после их смерти из общительного заводилы он превратился в отрешённого молчуна, всегда стоящего где-то в стороне.
 
-From Stallman's perspective, the emotional withdrawal was merely an attempt to deal with the agony of adolescence. Labeling his teenage years a ``pure horror,'' Stallman says he often felt like a deaf person amid a crowd of chattering music listeners.
+Сам Ричард считает тогдашний свой уход в себя чисто возрастным явлением, когда кончается детство и многое переосмысливается и переоценивается. Он называет подростковые годы \enquote{полным кошмаром} и говорит, что ощущал себя глухонемым в толпе непрестанно болтающих любителей музыки.
 
-``I often had the feeling that I couldn't understand what other people were saying,'' says Stallman, recalling his sense of exclusion. ``I could understand the words, but something was going on underneath the conversations that I didn't understand. I couldn't understand why people were interested in the things other people said.''
+\enquote{Я постоянно ловил себя на мысли, что не понимаю, о чём все вокруг толкуют, -- описывает он свою отчуждённость, -- я настолько отстал от жизни, что воспринимал лишь отдельные слова в их потоке сленга. Но вникать в их разговоры мне не хотелось, я даже не мог понять, как их могут интересовать все эти музыкальные исполнители, что были тогда на слуху}.
 
-For all the agony it produced, adolescence would have an encouraging effect on Stallman's sense of individuality. At a time when most of his classmates were growing their hair out, Stallman preferred to keep his short. At a time when the whole teenage world was listening to rock and roll, Stallman preferred classical music. A devoted fan of science fiction, \textit{Mad} magazine, and late-night TV, Stallman came to have a distinctly off-the-wall personality that met with the incomprehension of parents and peers alike.
+Но было в этой отчуждённости и кое-что полезное и даже приятное -- она воспитывала в Ричарде индивидуальность. Когда одноклассники стремились отрастить длинные лохмы на голове, он продолжал носить короткую аккуратную причёску. Когда подростки вокруг сходили с ума по рок-н-роллу, Столлман слушал классику. Преданный фанат научной фантастики, журнала \textit{Mad} и ночных телепередач, Ричард даже не и не думал идти в ногу со всеми, и это множило непонимание между ним и окружающими, не исключая и его собственных родителей.
 
-``Oh, the puns,'' says Lippman, still exasperated by the memory of her son's teenage personality. ``There wasn't a thing you could say at the dinner table that he couldn't throw back at you as a pun.''
+\enquote{А ещё эти каламбуры! -- восклицает Элис, взвинченная воспоминаниями о подростковом периоде сына, -- за обедом нельзя было и фразы сказать, чтобы он не вернул тебе её, обыграв и вывернув чёрти во что}.
 
-Outside the home, Stallman saved the jokes for the adults who tended to indulge his gifted nature. One of the first was a summer-camp counselor who lent Stallman a manual for the IBM 7094 computer during his 8th or 9th year. To a preteenager fascinated with numbers and science, the gift was a godsend.\endnote{Stallman, an atheist, would probably quibble with this description. Suffice it to say, it was something Stallman welcomed. See Gross (1999): ``As soon as I heard about computers, I wanted to see one and play with one.''} Soon, Stallman was writing out programs on paper in the instructions of the 7094.  There was no computer around to run them on, and he had no real applications to use one for, but he yearned to write a program -- any program whatsoever.  He asked the counselor for arbitrary suggestions of something to code.
+Вне семьи Столлман придерживал шутки для тех взрослых, что симпатизировали его одарённости. Одним из первых таких людей в его жизни стал воспитатель в летнем лагере, который дал ему почитать руководство к компьютеру IBM 7094. Ричарду было тогда 8 или 9 лет. Для ребёнка, страстно увлечённого математикой и информатикой, это было настоящим божьим даром. \endnote{Столлман, будучи атеистом, наверняка сказал это не в прямом смысле, а как обозначение подарка судьбы, о котором и помыслить было нельзя. Сам он говорил: \enquote{Узнав о компьютерах, я сгорал от желания увидеть их и поиграться с ними}}. Прошло совсем немного времени, и Ричард уже писал программы для IBM 7094, правда, только на бумаге, даже не надеясь когда-либо запустить их на реальном компьютере. Его просто увлекало составление череды инструкций для выполнения какой-нибудь задачи. Когда иссякли собственные идеи для программ, Ричард стал обращаться за ними к воспитателю.
 
-With the first personal computer still a decade away, Stallman would be forced to wait a few years before getting access to his first computer. His chance finally came during his senior year of high school.  The IBM New York Scientific Center, a now-defunct research facility in downtown Manhattan, offered Stallman the chance to try to write his first real program.  His fancy was to write a pre-processor for the programming language PL/I, designed to add the tensor algebra summation convention as a feature to the language. ``I first wrote it in PL/I, then started over in assembler language when the compiled PL/I program was too big to fit in the computer,'' he recalls.
+Первые персональные ЭВМ появились только через 10 лет, так что возможности поработать на компьютере Столлману пришлось бы ждать долгие годы. Однако судьба и тут подкинула шанс: уже в последний год старшей школы Нью-Йоркский научный центр IBM предложил Ричарду составить программу -- препроцессор для PL/1, который добавлял бы в язык возможность работы с тензорной алгеброй. \enquote{Сначала я написал этот препроцессор на языке PL/1, а потом переписал его на языке ассемблера, потому что скомпилированная программа на PL/1 получилась слишком большой и не влезала в память компьютера}, -- вспоминает Столлман.
 
-For the summer after high-school graduation, the New York Scientific Center hired him.  Tasked with writing a numerical analysis program in Fortran, he finished that in a few weeks, acquiring such a distaste for the Fortran language that he vowed never to write anything in it again.  Then he spent the rest of the summer writing a text-editor in APL.
+Летом, когда Ричард окончил школу, научный центр IBM пригласил его на работу. Первой задачей, которую ему поручили, стала программа численного анализа на Фортране. Столлман написал её за несколько недель, и заодно так возненавидел Фортран, что поклялся себе никогда больше не притрагиваться к этому языку. Оставшуюся часть лета он писал текстовый редактор на APL.
 
-Simultaneously, Stallman had held a laboratory-assistant position in the biology department at Rockefeller University. Although he was already moving toward a career in math or physics, Stallman's analytical mind impressed the lab director enough that a few years after Stallman departed for college, Lippman received an unexpected phone call. ``It was the professor at Rockefeller,'' Lippman says. ``He wanted to know how Richard was doing. He was surprised to learn that he was working in computers. He'd always thought Richard had a great future ahead of him as a biologist.''
+Одновременно Столлман работал лаборантом на биологическом факультете Университета Рокфеллера. Аналитический ум Ричарда очень впечатлил начальника лаборатории, и он ждал от Столлмана блестящей работы в биологии. Через пару лет, когда Ричард уже учился в колледже, в квартире Элис Липпман раздался звонок. \enquote{Это был тот самый профессор из Рокфеллера, начальник лаборатории, -- рассказывает Липпман, -- он хотел узнать, как поживает мой сын. Я сказала, что Ричард работает с компьютерами, и профессор страшно удивился. Он-то думал, что Ричард вовсю строит карьеру биолога}.
 
-Stallman's analytical skills impressed faculty members at Columbia as well, even when Stallman himself became a target of their ire. ``Typically once or twice an hour [Stallman] would catch some mistake in the lecture,'' says Breidbart. ``And he was not shy about letting the professors know it immediately. It got him a lot of respect but not much popularity.''
+Мощь интеллекта Столлмана впечатляла и преподавателей Колумбийской программы, даже когда он многих стал раздражать. \enquote{Обычно раз или два за лекцию они ошибались, и Столлман всегда поправлял их, -- вспоминает Брайдбарт, -- так росли уважение к его уму и неприязнь к самому Ричарду}.
 
-Hearing Breidbart's anecdote retold elicits a wry smile from Stallman. ``I may have been a bit of a jerk sometimes,'' he admits. ``But I found kindred spirits among teachers, because they, too, liked to learn. Kids, for the most part, didn't. At least not in the same way.''
+Столлман сдержанно улыбается при упоминании этих слов Брайдбарта. \enquote{Иногда я, конечно, вёл себя как придурок, -- признаётся он, -- но в конечном счёте это помогло мне найти родственные души среди преподавателей, которым тоже нравилось узнавать новое и уточнять свои знания. Ученики, как правило, не позволяли себе поправлять преподавателя. По крайней мере, настолько открыто}.
 
-Hanging out with the advanced kids on Saturday nevertheless encouraged Stallman to think more about the merits of increased socialization. With college fast approaching, Stallman, like many in his Columbia Science Honors Program, had narrowed his list of desired schools down to two choices: Harvard and MIT. Hearing of her son's desire to move on to the Ivy League, Lippman became concerned. As a 15-year-old high-school junior, Stallman was still having run-ins with teachers and administrators. Only the year before, he had pulled straight A's in American History, Chemistry, French, and Algebra, but a glaring F in English reflected the ongoing boycott of writing assignments. Such miscues might draw a knowing chuckle at MIT, but at Harvard, they were a red flag.
+Общение с продвинутыми ребятами по субботам заставили Столлмана задуматься о плюсах социальных отношений. Стремительно приближался колледж, нужно было выбирать где учиться, и Столлман, подобно многим участникам Колумбийской программы естественнонаучных достижений, сузил набор желанных вузов до двух -- Гарварда и МТИ. Услышав, что сын всерьёз раздумывает поступить в вуз Лиги Плюща, Липпман забеспокоилась. В свои 15 лет Столлман продолжал воевать с учителями и должностными лицами. Годом раньше он получил высшие оценки по американской истории, химии, математике и французскому языку, но вот за английский красовался \enquote{неуд} -- Ричард продолжал игнорировать письменные работы. На всё это могли посмотреть сквозь пальцы в МТИ и многих других вузах, но только не в Гарварде. Столлман прекрасно подходил этому вузу по интеллекту, и совершенно не соответствовал требованиям дисциплины.
 
-During her son's junior year, Lippman says she scheduled an appointment with a therapist. The therapist expressed instant concern over Stallman's unwillingness to write papers and his run-ins with teachers. Her son certainly had the intellectual wherewithal to succeed at Harvard, but did he have the patience to sit through college classes that required a term paper? The therapist suggested a trial run. If Stallman could make it through a full year in New York City public schools, including an English class that required term papers, he could probably make it at Harvard. Following the completion of his junior year, Stallman promptly enrolled in public summer school downtown and began making up the mandatory humanities classes he had shunned earlier in his high-school career.
+Психотерапевт, который в младшей школе обратил внимание на Ричарда из-за его выходок, предложил ему пройти пробную версию обучения в вузе, а именно -- полный год в любой школе Нью-Йорка без плохих оценок и споров с учителями. Так что до осени Столлман ходил на летние уроки по гуманитарным предметам, а потом вернулся в старший класс школы на Западной 84 улице. Ему пришлось очень нелегко, но Липпман с гордостью рассказывает, что сыну удалось справиться с собой.
 
-By fall, Stallman was back within the mainstream population of New York City high-school students, at Louis D. Brandeis High School on on West 84th Street. It wasn't easy sitting through classes that seemed remedial in comparison with his Saturday studies at Columbia, but Lippman recalls proudly her son's ability to toe the line.
+\enquote{Он прогнулся в некоторой степени, -- говорит она, -- меня только раз вызывали из-за Ричарда -- он постоянно указывал учителю математики на неточности в доказательствах. Я спросила: `Ну, он хотя бы прав?'. Учитель ответил: `Да, но иначе многие не поймут доказательства'.\hspace{0.01in}}
 
-``He was forced to kowtow to a certain degree, but he did it,'' Lippman says. ``I only got called in once, which was a bit of a miracle. It was the calculus teacher complaining that Richard was interrupting his lesson. I asked how he was interrupting. He said Richard was always accusing the teacher of using a false proof. I said, `Well, is he right?' The teacher said, `Yeah, but I can't tell that to the class. They wouldn't understand.'\hspace{0.01in}''
+В конце первого семестра Столлман набрал 96 баллов по английскому языку, высшие отметки по американской истории, микробиологии и углубленному курсу математики. По физике он вовсе набрал 100 баллов из ста. Он был в лидерах класса по успеваемости, и всё таким же аутсайдером в личной жизни.
 
-By the end of his first semester at Brandeis High, things were falling into place. A 96 in English wiped away much of the stigma of the 60 earned 2 years before. For good measure, Stallman backed it up with top marks in American History, Advanced Placement Calculus, and Microbiology. The crowning touch was a perfect 100 in Physics. Though still a social outcast, Stallman finished his 10 months at Brandeis as the fourth-ranked student in a class of 789.
+На внешкольные занятия Ричард продолжал ходить с большой охотой, работа в биологической лаборатории тоже приносила ему удовольствие, и он мало обращал внимания на то, что происходило вокруг. На пути в Колумбийский Университет он одинаково быстро и невозмутимо протискивался и сквозь толпы прохожих, и через демонстрации против войны во Вьетнаме. Однажды он пошёл на неформальную тусовку сокурсников по Колумбийской программе. Все обсуждали, куда лучше поступить.
 
-Outside the classroom, Stallman pursued his studies with even more diligence, rushing off to fulfill his laboratory-assistant duties at Rockefeller University during the week and dodging the Vietnam protesters on his way to Saturday school at Columbia. It was there, while the rest of the Science Honors Program students sat around discussing their college choices, that Stallman finally took a moment to participate in the preclass bull session.
-
-Recalls Breidbart, ``Most of the students were going to Harvard and MIT, of course, but you had a few going to other Ivy League schools. As the conversation circled the room, it became apparent that Richard hadn't said anything yet. I don't know who it was, but somebody got up the courage to ask him what he planned to do.''
-
-Thirty years later, Breidbart remembers the moment clearly. As soon as Stallman broke the news that he, too, would be attending Harvard University in the fall, an awkward silence filled the room. Almost as if on cue, the corners of Stallman's mouth slowly turned upward into a self-satisfied smile.
-
-Says Breidbart, ``It was his silent way of saying, `That's right. You haven't got rid of me yet.'\hspace{0.01in}''
+Как вспоминает Брайдбард: \enquote{Конечно, большинство учеников собирались в Гарвард и МТИ, но некоторые выбрали другие вузы Лиги Плюща. И тут кто-то спросил у Столлмана, куда он будет поступать. Когда Ричард ответил, что в Гарвард -- все как-то поутихли и стали переглядываться. Ричард же еле заметно улыбнулся, как бы говоря: `Да-да, мы с вами ещё не расстаёмся!'\hspace{0.01in}}.
 
 \theendnotes
 \setcounter{endnote}{0}